Эдуард Снежин - Оторва

Я помню, как сейчас тот тёплый вечер

И нашу встречу в парке над водой.

Ты ласково обнял меня за плечи

И розу подарил, мой дорогой!

Мужчин я до тебя совсем не знала.

А ты слова любви мне говорил,

И роза ароматы источала,

Как этот запах голову кружил!

Но крепко воспитанье половое

Со мной родная школа провела.

Сказала я: "Согласна дорогой мой,

Купи кондом и дальше все дела".

Ты ринулся в аптеку с дрожью шибкой,

А я в окно смотрела, затаясь.

Там девушка с застенчивой улыбкой

Тебе пакет вручила, потупясь.

Потом мы занялись с тобой любовью,

Шумел листвой над нами тёмный сад,

А роза, уронившись к изголовью

Свой пьяный источала аромат ...

Прошли года и отгремели грозы,

Меня в седую даму превратив.

В гербарии любимом рядом с розой

Храню я, наш родной презерватив!

Последние слова прозвучали с ударением, под усиленные аккорды, все захохотали от неожиданной концовки, а Данка больше всех.

Я включил магнитолу, и толпа принялась танцевать.

- Как тебя не любить, мой поэт?! – обнимала меня Дана в танце, и я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Впрочем, как и положено хозяину, я перетанцевал со всеми дамами.

Разошлись поздно, вдрызг пьяные, я проводил Дану до дома родителей.

Утром, однако, я проснулся не в своей тарелке, и твёрдо решил не продолжать отношений с нимфеткой, мне по горло хватило этих прелестей с Ларисой. И начинались они не менее увлекательно.

XXXII

Впрочем, Лариса не позволила бы никаких отношений с соперницей, даже при моём желании.

Она бурей ворвалась в воскресенье, захватив полами своей раскрытой шубы массу холодного воздуха с улицы.

- Что не позвонил? Мне сказали в больнице, что тебя в четверг выписали.

- Болит у меня, – притворно поморщился я, а сам подумал: «Узнала ты раньше, только протрахалась с начальником отдела».

- Сейчас вылечу!

Она сбросила свою шубу прямо на пол и утянула меня на неё.

Сопротивляться бешеному натиску было невозможно.

А я и не сопротивлялся. Половой эксперимент на шубе очень удовлетворил меня, даже после незабываемой вчерашней истории.

Я только отметил, чтоб суккуб надёжно схватил меня когтистой лапой жажды непреходящих наслаждений, без всякой связи с эмоциональными привязанностями, похоже, я подарил душу Дьяволу.

Лариса, тем более, пошла в разнос. Мы перепробовали с ней массу сексуальных приёмов, из тех, что в обычной жизни называют половыми извращениями, но оторва хотела забить пресыщение, изобретая новые способы.

Я обнаружил, что она уже не может кончить при обычном половом акте.

Когда, однажды, я настойчиво трудился всеми испытанными средствами, она закричала:

- Принеси бутылку!

Я принёс поллитровую бутылку из-под коньяка.

Мы, как обычно, были слишком пьяны, чтобы отдавать трезвый отчёт в своих действиях. Я принёс пустой снаряд, точно предполагая, что ей хочется засунуть его во влагалище, но ошибся только в одном.

Когда горлышко бутылки уже скрылось внутри девичьей плоти, она закричала:

- Дурак! Суй тупым концом!

Я вынул бутылку назад и со страхом взглянул на диаметр.

- Не бойся, - успокоила Лариса, - когда рожают, ребёнок всё равно больше.

Я, всё-таки, не решался.

- Ты же не рожала…

Она выхватила бутылку из моих рук и вставила к себе наполовину.

- Ох! – простонала она, - суй дальше, я не смогу руководить своими действиями. Суй, суй! – закатила она глаза.

Я подтолкнул бутылку. Странным образом, она, к моему изумлению, вошла почти вся.

«Что значит мой хилый орган размером 18 х 4 по сравнению с вторгшимся в плоть чудовищем?!» - пронеслось в голове.

А Лариса, между тем, кончала с пронзительными криками.

- Моя милая, - сказал я ей, - после такого мне придётся ходить к тебе в гости только в другое маленькое отверстие.

- Да и то после сильного возбуждения, - согласилась девушка, - давай я подсосу тебе насос.

Она долго обрабатывала языком мою крайнюю плоть, пока грибок не вздулся угрожающей шляпкой.

Раньше я всегда входил в её анус медленно, расслабившись и смазав головку, чтобы не причинить боль.

Теперь она сама требовала боли и вырвала из моих рук баночку с кремом для смазки.

Она встала на тахте на четвереньки и заорала:

- Суй сразу весь до конца!

Я приладился к влекущему завитку и резко всадил в него весь орган.