Дороти Кумсон - Спокойной ночи, крошка

— Как вы думаете, Лео захочет стать полицейским, когда вырастет? — спрашивает Мелисса. — Захочет быть похожим на своего папу?

Кейт озадаченно молчит.

— Лео — мой приемный сын, вам ведь это известно, правда? — обеспокоенно спрашивает он. — Иногда он ведет себя так же, как и я, но он не похож на меня. Это генетика. — Кейт переводит взгляд на меня. — Я прав, верно, Звездочка? Лео на меня совершенно не похож, да?

— Кроме твоей одержимости игровой приставкой и любви к сортирному юмору… Нет, Лео на тебя не похож. — Я не свожу с сына глаз.

— Он больше похож на тебя. И на твоего папу, верно? — не унимается Кейт.

«Он похож на своего отца», — думаю я.

— Наверное.

— Нова никогда бы не вступила в армию. И не пошла бы работать в полицию. Ее папа, я полагаю, тоже. Так что я сомневаюсь в том, что Лео поступит в полицию. Он на меня не похож.

У моего мужа много прекрасных качеств — он надежный, романтичный, обладает житейской смекалкой. Но вот тактичным его не назовешь. Он явно не обращает внимания на смущение Мелиссы, в то время как бедняжка готова сквозь землю провалиться от стыда.

Если вначале эта медсестричка раздражала меня, то теперь мне ее даже немного жаль. Я знаю, что будет дальше. Ее ждет увлекательнейшая лекция о людях, которые считают своим долгом служить стране и обществу, в отличие от тех, кто занимает подобные должности по принуждению. Я слышала эту теорию уже множество раз, но в этом и состоит недостаток жизни с прекрасным принцем. Он не может смотреть мелодрамы без саркастичных замечаний о распущенности молодого поколения; у него столь обостренное чувство справедливости, что он не может расслабиться, даже валяясь на диване перед телевизором; он не верит в эзотерику и втайне уверен в том, что всей работой по дому должна заниматься я, ведь я женщина. Хотя Мелисса и флиртовала с Кейтом в моем присутствии, я решаю спасти ее. Никто не должен выслушивать эту лекцию о служении отечеству, если после лекции им не полагается секс.

— Спасибо, что посидели с Лео, Мелисса, — вмешиваюсь я. — Мы дальше сами справимся.

— Да-да, всего доброго. — Она поспешно выбегает из палаты.

Кейт садится на стул справа от Лео. Мы всегда сидим на своих местах, даже когда другого в комнате нет. Я не села бы на место Кейта, как не стала бы спать на его стороне кровати. Поступая так, ты словно переходишь невидимую черту, нарушаешь чье-то личное пространство.

— Лео похож на него? — спрашивает Кейт, поворачиваясь ко мне. — Похож на своего отца?

Раньше он никогда не спрашивал об этом. Мы никогда не говорим об отце Лео. Когда мы сошлись в последний раз после пятилетнего разрыва, я сказала Кейту, что у меня есть сын и ему четыре года. Кейт, конечно, понял, чей это ребенок. Из-за этого он и оставил меня. Когда я рассказала ему, что собираюсь сделать, Кейт бросил меня. Он не мог понять моего решения, не мог наблюдать, как я вынашиваю ребенка для посторонних людей. И тогда Кейт ушел.

— Да, — отвечаю я. — Наверное, похож.

Он никогда не спрашивал меня, как получилось, что ребенок остался у меня. Наверное, он полагал, что это было мое решение, что я одумалась и поняла, что не смогу жить без моего малыша. Кейт вообще подозревал, что к такому решению приходит любая суррогатная мать. Вина и чувство утраты столь невыносимы, что женщина отказывается отдать ребенка.

Я не стала рассказывать ему о том, что произошло на самом деле.

— Думаю, это хорошо, — пожимает плечами Кейт. — Хорошо, что Лео на него похож. Он неплохой человек.

Я киваю. «Ты ошибаешься. Ты просто не знаешь, что он сделал».

Они готовы к запуску.

Он сидел на своем месте, откуда все-все было видно. Субмарина двигалась вперед. Три… два… один! Подлодку накрыло волной. Вода была повсюду: сверху, снизу, вокруг.

Они были под водой. И радовались этому.

ПЛЮХ! Огромная волна ударила в субмарину, и капитан Лео подпрыгнул. Мамочка рассмеялась.

— Вперед! — крикнул капитан Лео, когда волна вновь накрыла их белой пеной.

— Есть, капитан! Полный вперед!

— Погружаемся! Погружаемся! Нам нужно уйти под воду!

— Не могу изменить законы физики, капитан!

— Можешь! Погружаемся!

— Ладно, — согласилась мама. — Три… два… один!

Они закричали, когда их накрыло очередной волной. А потом рассмеялись. И закричали. И рассмеялись. И закричали. Даже когда они уже выбрались из воды и уселись сохнуть на солнышке, они продолжали радостно визжать. И смеяться. Они высвободились. Субмарина ехала по суше. На колесиках. А потом Лео перестал быть капитаном. А мамочка перестала говорить глупым голосом.