Санта Монтефиоре - Найти тебя

— Наконец я чувствую все твое тело, — прошептал он. — Теперь я там, где хотел быть весь вечер.

Селестрия была польщена. Они двигались, вальсируя в такт музыке, и чем больше они танцевали, тем больше у нее кружилась голова. Она не могла припомнить, сколько бокалов шампанского она выпила, и была очень счастлива, что о ней есть кому позаботиться.

Она смотрела, как танцуют ее родители, но даже сквозь мутную пелену опьянения, стоящую перед глазами, она ясно видела, что они не выглядят счастливыми. Ее отец казался угрюмым, в то время как лицо Памелы было измученным и несчастным. Селестрия закрыла глаза и вдохнула приятный аромат тела Рафферти. Возбужденная их близостью, она все теснее прижималась к нему в ленивом ритме танца, едва осознавая, что делает. Прошло совсем немного времени, и она почувствовала, как его плоть напряглась. Не понимая всей опасности возбуждения мужчины и поддавшись девичьему любопытству, она весьма легкомысленно пользовалась властью, которую давала ей красота.

— Давай уйдем отсюда, — прошептал он ей на ухо и повел из палатки.

Когда они поспешно проходили через холл, Селестрия бросила взгляд на лестницу, где совсем недавно прятались дети. Их там не было, вероятно, уже ушли спать.

— Куда ты меня ведешь? — спросила она, хихикая и притворяясь, будто сопротивляется.

— Туда, где мы сможем побыть наедине, — ответил он, не оборачиваясь. Рафферти приоткрыл дверь в маленькую гостиную, и они проскользнули внутрь. Он даже не подумал включить свет.

— Здесь пахнет дымом, — сказал он, закрывая за собой дверь.

— Сегодня днем я разжигала камин для мамы, она ненавидит холод.

— Я ничего не вижу. Где же, черт возьми, диван?

— Теперь моя очередь показывать тебе дорогу. — Она осторожно провела его мимо кофейного столика, на котором Джулия аккуратными стопками сложила книги по искусству и где стояла огромная чаша, полная открыток, собранных за последние годы.

Рафферти не стал тратить время зря. Он сбросил с себя смокинг и откинулся на диванные подушки, притянув девушку к себе так, чтобы она оказалась между ним и спинкой дивана, а потом без лишних слов вдруг стал целовать ее. Коварная змея была сейчас окончательно разбужена и бешено поползла вверх по позвоночнику, безжалостно жаля кожу с головы до пят и взрываясь где-то в низу живота острой ноющей теплотой. Звуки дождя, барабанящего в окно, лишь раскаляли их страсть, и сердце Селестрии переполнилось счастьем.

Его руки были теплыми, когда он гладил ее по лицу, пальцы скользили по ее щеке и шее и наконец добрались до ее налившихся грудей, которые сейчас едва сдерживал корсаж платья. Она изогнула спину, тем самым умоляя его не останавливаться. Но он оттягивал момент. Она чувствовала, как он улыбается в темноте.

— Ты темная лошадка, Селестрия, не так ли? — Его язык раздвинул ее губы. Это на мгновение почему-то напомнило ей отвратительную сцену с Хэмфри и его мерзкие прикосновения.

Она постаралась выбросить из головы образ его потного лица и сосредоточиться на Рафферти, который уже ласкал ее груди, водил носом по ее шее. Его щетина щекотала ей кожу, влажный язык нежно скользил по телу, и коварная змея, весьма охладевшая от мысли о Хэмфри, сейчас снова стала горячей. Рафферти взял ее руку и положил на то место, где его сексуальное возбуждение рвалось наружу и требовало внимания. Ее ладонь легла на ставший твердым член, и Рафферти тихо застонал от этого прикосновения. Так вот что это такое! Твердая штука, которая производит на свет поколения, губит репутации, из-за которой развязываются войны, которая вдохновляет на героические поступки и приключения, открытия и завоевания, но которая чаще всего является причиной несчастья очень многих замечательных людей. То, что она сейчас держала в руках, было именно этим. Она чувствовала себя Далилой с ножницами в руках. Один взмах — и он лишен своей силы.

— Ты прекрасна, — прошептал он со страстным желанием.

Ей вдруг стало смешно оттого, что мужчины так легко теряют разум от близости тела красивой женщины. Эйдан Куни был таким же: тяжелое дыхание, покрытый испариной лоб, извивающиеся бедра, страстный шепот — твердая штука словно превращала мужчин в безумцев, лишая их покоя до тех пор, пока она не получит удовлетворения.

Его рука забралась под подол ее платья. Нежно касаясь ее, он двигался вдоль верхней части шелковых чулок, а затем кончики его пальцев задержались в том соблазнительном месте, где пояс соединяется с подвязками.