Анна Климова - И сердца боль

— … это была трагедия народа. Трагедия безысходности, беспросветности и отчаяния перед извечным законом — «раб — хозяин». 10 января 1775 года Емельян Пугачев, наивный вождь рабов, объявивший себя царем Петром III, был казнен. Так захлебнулось, возможно, самое удачное в 18 веке восстание народных масс, доведенных до отчаяния.

Они и не заметили, как солнце вновь скрыли тучи, а тяжелые, тугие капли уже начали падать на жаркие улицы и тротуары. Через минуту город накрыл ливень. Группа моментально рассыпалась в поисках укрытия, а Ольга звонко взывала:

— Товарищи, далеко не разбегайтесь! Мы должны вернуться к автобусу через час! Слышите?

И тут она взглянула на Андрея, стоявшего рядом с ней под дождем.

— А почему вы не прячетесь? — девушка вся съежилась в своей кофточке, давно уже промокшей.

— Из чувства солидарности, — ответил он, разглядывая вдруг отчетливо проявившуюся в намокшем платье изящную фигурку.

— Вы и заболеете вместе со мной из чувства солидарности?

— Не хотелось бы. Поэтому предлагаю найти укрытие.

Взяв девушку за руку, Андрей потащил ее к какому-то подъезду. Они бежали по белесым от пыльцы лужам, огибая ограды и припаркованные машины. Андрей чувствовал, что именно в этот момент происходит что-то неуловимо зыбкое, что очень легко потерять, упустить и никогда не вернуть…

Они влетели в полутемный подъезд. Оглушительно хлопнула дверь, отразившись эхом на всех этажах. За мутным стеклом двери низвергались потоки воды, а в подъезде стояла могильная тишина. Переход из грохота майской стихии в эту священную тишину показался таким резким, что они замерли, оглушенные… и мокрые. Андрей смотрел, как ручейки воды стекают с ее юбки на коричневый кафель пола и на легкие босоножки.

В подъезде было прохладно, и Оля начала мелко дрожать. Андрей снял свою кожаную куртку с заклепками и мгновенно накинул ей на плечи.

— Ну что вы! Не нужно! — запротестовала она, сделав освобождающее движение плечом, но Андрей опередил ее, посмотрел нарочито строго.

— Милая леди, если вы заболеете, я как истый джентльмен буду винить в этом себя, а поэтому явлюсь под окна вашей больницы и застрелюсь на глазах у изумленного персонала.

Удивительно, но в ее глазах он прочел… ужас!

— Я пошутил, — засмеялся он.

Оля укоризненно покачала головой и тихо произнесла:

— Со смертью не шутят.

Ему показалось, что она знала, о чем говорила. И говорила без иронии, искренне, будучи уверенной в том, что Андрей мог бы исполнить свою угрозу.

И снова Андрей почувствовал свою вину за то, что испугал ее: невольно, повинуясь своей привычке к пустому, необременительному трепу, так распространенному в его среде.

— Меня зовут Андрей, — невпопад, лишь бы сказать что-нибудь, пробормотал он.

«…рей…рей…рей…» — ответило эхо на этажах.

— Сергеевич, — добавила Оля, улыбнувшись. Потом запрокинула голову, вглядываясь в сумрачную глубину подъезда, куда уходила бесконечная клетка старого лифта. — Мне всегда казалось, что эхо — это маленький смешной бородатый гном, нарочно повторяющий за людьми…

«…дьми…дьми…дьми…» — откликнулся «гном».

— Слышите? — удовлетворенно шепнула она.

— М-г, — глупо кивнул Андрей.

«…мг…мг…мг…» — разбилось о стены.

— Ты где? — отослала Оля свой вопрос в темноту.

«…где…где…где…»

Ее игривое настроение передалось и ему.

— Где-то там! — крикнул он.

«…там…там…там…»

— Вы с ума сошли! — засмеялась Оля.

«…ума…ума…ума…»

— Это мы сойдем с ума! — послышалось с верхних этажей, и чья-то голова свесилась вниз, пытаясь разглядеть кричащих. — Соломон, когда на эту трижды проклятущую дверь установят замок? Мне таки надоело каждый раз объяснять этим людям, что тут не Кавказ, а мы не горные козлы, чтобы выслушивать всякий вздор! Слышите, молодые люди?

Но Андрей и Оля уже выбежали на улицу, корчась от смеха.

Тучи, разбрызгивая последние капли, уходили на восток, постепенно освобождая солнце. И оно неожиданно швырнуло свои лучи на умытый город, истосковавшийся в тяжелом полуденном зное. Далеко грохоча, шли стороной сизые громовые тучи. От луж поднимался парок.

Оля поправила влажные еще волосы и стянула с себя куртку Андрея. Минуту спустя из закоулков к ней начали выбегать мокрые, но довольные девчонки и «предпенсионные» дамы — спешно ретировавшиеся от дождя члены экскурсионной группы. Они окружили Олю, сверкая хитрыми глазами.

— Так! — воскликнула Ольга, уже не замечая Андрея. — Посчитались! Разберитесь, товарищи, кого нет? Девочки, все? Все или не все? Нас ждет автобус…