Тони Парсонс - Семья

Но этот самый «инвазивный тест» — настоящий кошмар для любой женщины: из шеи ее ребенка берут пункцию, что на самом деле может убить плод, даже если он вполне здоров. А если букмекеры врачебной профессии укажут вам, что шансы на болезнь Дауна меньше, чем триста к одному, что тогда? Решитесь ли вы на инвазивный тест с риском убить здорового ребенка? Или изберете риск родить больное и нежизнеспособное существо? И как можно вообще делать выбор, когда речь идет о вашем собственном ребенке, и при этом чувствовать абсолютную уверенность в том, что вы поступаете правильно?

К счастью для Меган, это трудное препятствие она уже оставила позади. Очередные тесты ожидают ее ближе к родам. Во время посадки.

В возрасте двенадцати недель плод в животе Меган уже несомненно стал настоящим человечком. Во время сканирования этого существа (Меган все еще продолжала думать о нем в среднем роде, хотя пол ребенка генетически запрограммирован в нем с самого начала), можно было явственно разглядеть, как оно скрещивает ножки, шевелит пальчиками. Голова слишком большая — почти половина от всего ребенка. Этакая раздутая башка, наклоненная вперед, как будто человечку трудно держать на плечах такую тяжесть. И что самое удивительное (просто невероятно, непостижимо!) — оно сосало свой большой пальчик! Маленькое создание было около восьми сантиметров ростом и весило около восемнадцати граммов.

А в возрасте четырех недель плод в животе Джессики был еще слишком мал, чтобы его можно было разглядеть без микроскопа: рост не превышал нескольких миллиметров. Можно ли такое существо называть ребенком? Для Джессики ответ на этот вопрос был безусловно утвердительным.

— Паоло собирается перестроить свой кабинет, — щебетала Джессика. — Все из него выбросить и превратить в детскую. Он уже начал. Вынес из него все полки. Наша детская будет самой прекрасной в мире!

Меган собственное положение все еще казалось слегка нереальным, однако доктор внутри нее знал, что теперь ее ребенку мало что может помешать родиться, в то время как ребенок Джессики продолжает бороться за свою жизнь.

Но вот забавная вещь: каким-то образом получалось так, что будущее именно ребенка Джессики уже было вполне обеспечено.

Кэт медленно потягивала шампанское. Только она да ее отец пили сегодня спиртное. Кэт разглядывала своих беременных сестер: Джессика просто лучится от радости, Меган более сдержанная, но, очевидно, тоже счастливая, вполне довольная своим решением оставить ребенка. И только собственную жизнь она, Кэт, пустила на самотек.

У Меган карьера и ребенок на подходе. Совмещать и то и другое будет трудновато, однако уже в будущем году она станет дипломированным врачом и матерью. И неважно, насколько жизнь в Хэкни окажется для сестры трудной: сама полнота этой жизни вызывала у Кэт зависть.

И Джессика… Кэт никогда не видела человека, до такой степени счастливого. В жизни сестры наконец появилось недостающее звено. Мужчина, дом, семья — а теперь еще и ребенок. Кэт была за нее очень рада. Потому что знала, что для Джессики без ребенка все остальное теряет смысл.

«А как же я? — думала Кэт. — Что есть у меня? Чем будет отличаться мой будущий год от нынешнего?»

Это казалось довольно забавным. В своей профессиональной деятельности Кэт была чрезвычайно жестким человеком. Много работала, знала, когда вовремя сменить курс, попросить совета у Бригитт, а потом действовать так, чтобы ублажить начальницу по полной программе.

Но в области личной жизни Кэт стала предельно беспомощной и пассивной. Позволила себе влачиться туда, куда ветер дует. Кэт нравилось думать, что она человек интеллигентный и развитый. Но разве двигаться на автопилоте — это не верх глупости?

— Итак, у нас на подходе новое поколение Джуэллов! — провозгласил Джек, сжимая руки Джессики и Меган. Потом многозначительно посмотрел на Кэт и сказал: — Ты следующая!

— Только не я, — кисло ответила женщина. — Я не столь опрометчива, как эти.

Рори: может быть, в нем все дело? Он такой добрый, внимательный и просто с ума от нее сходит. Но свое прошлое никак не хочет забыть и похоронить. Прошлое почему-то не умирает. И никогда не умрет. Потому что в этом замешан его ребенок. А вместе с ребенком будет вечно замешана и бывшая жена. Но главное — никуда не денешь последствия этой дурацкой операции.

И, глядя на своих сестер и отца, Кэт подумала: «А что нужно мне, чтобы быть счастливой? Любимая работа, хорошая квартира, ничем не ограниченная свобода». Дети прежде не числились в ее списке. И сегодня не числятся. Но, может быть, ей необходима сама возможность их иметь?