Ким Уилкинз - Призрак острова 

Видар улыбнулся:

— Потому что в языке постоянно появляются новые слова и в Мидгарде все знают этот язык.

— Но ты же не думаешь уехать туда? — бесцветные глаза Локи сузились. — После тех неприятностей, которые были у тебя там в последний раз?

— У меня нет намерений ехать в Мидгард, — сказал Видар.

— Ты лжешь. — Локи отставил в сторону свой суп.

Видар покачал головой.

— Я не лгу.

Это не убедило Локи.

— Лжешь, лжешь, лжешь, — сказал он с диким смехом, наклонившись вперед, так что его локти легли на стол. — Я могу сказать. Ты едешь в Мидгард.

— Я не собираюсь в Мидгард.

— Ты не сможешь сделать это один. Тебе понадобится моя помощь.

— Локи, если бы я собирался в Мидгард, я бы решил отправиться туда один.

Локи улыбнулся и стукнул пальцами по столу.

— Ты ведь даже не знаешь, верно? Один издал приказ сразу после твоего отъезда сюда.

Локи выпрямился и набрал в грудь воздуха, в его голосе появились нотки, присущие всему семейству:

— Если кто-то увидит Видара в окрестностях Бифроста, я хочу, чтобы мне немедленно доложили.

Словно холодная стрела вонзилась в сердце Видара.

Локи махнул рукой.

— А! Я все вижу по твоему лицу. Ты не знал об этом. Хеймдалл увидит тебя и задаст нужные вопросы. Он помешает.

Хеймдалл охранял мост между Асгардом и Мидгардом. Стоило ему сосредоточиться, и он мог услышать шорох травы на расстоянии двадцати шагов.

— Я не собираюсь в Мидгард, — ответил Видар спокойно.

— Я могу помочь тебе.

Видар не ответил. Он сосредоточенно стал есть свой суп.

— Я знаю, как пройти мимо Хеймдалля. Я могу помочь тебе незамеченным пробраться в Мидгард.

Видар выпрямил спину, отряхивая крошки с рук.

— Ты зря теряешь время, Локи.

Локи переключился на еду, продолжая улыбаться.

Дождь лил за окном, и огонь потрескивал в камине. Видар думал, чего еще можно ожидать от своего непредсказуемого кузена. И еще — ему нужно было пробраться в Мидгард незамеченным. Хала была на той стороне, и ему необходимо было увидеть ее, поговорить с ней. Знать, что она рядом, и находиться отдельно от нее было пыткой.

Но ее звали не Хала. Видар возвращался, чтобы посмотреть в воду днем, когда уходила Од. Он провел почти час, вглядываясь в воду, рассматривая ее, пока вода стала нестерпимо холодной, и он почувствовал, что превращается в ледышку.

Сейчас Хала была современной женщиной, ученой, которая только что приехала на отдаленный остров, принадлежащий Одину. Теперь она носила каре, обтягивающую одежду и красила глаза темными тенями. Это была другая женщина и та же самая одновременно. И ее имя было Виктория.

Ранним утром, когда ночные тени еще лежали на тропинке, Од, сидя на лошади, подъезжала к дому Локи. Воздух был влажный и холодный. Она оставила Видара, сидящим со стопкой книг возле камина. Отблески огня мерцали в его темных волосах. Она надеялась увидеть хотя бы слабую печаль на его лице из-за того, что она уезжает, но увидела только рассеянный вид и насупленные брови.

— Куда ты собралась? — спросил он.

— К Локи. Ты забыл?

— Ах, да. Возьми Арвака. Я не хочу, чтобы Локи снова привозил тебя. — И он снова вернулся к книге.

Почему он был так увлечен этими книгами? Он намеревался поехать туда? Когда она спросила его, он ответил, что у него нет планов оставлять Старую Долину, и слегка улыбнулся ей, как всегда это делал. Он бы с удовольствием улыбнулся ей от всей души, но боялся, что она воспримет эту улыбку как положительный ответ на ее ищущие любящие взгляды.

Первые лучи солнца появились на горизонте, поблескивая на листьях, покрытых инеем. Она остановилась и, открыв дверь дома, громко крикнула:

— Локи!

Ответа не последовало. Мог он забыть, что она приедет? Она окинула взглядом полки, вспомнила последний раз, когда приезжала сюда, и ничего не стала трогать. Пыль лежала повсюду. Ей хотелось знать, должна ли она прямо сейчас приступить к работе? Она взяла полено и подбросила его в огонь.

— Од? Это ты? — Его голос донесся из-за дверного проема в конце коридора.

— Да, я подбрасываю дрова в огонь.

— Не трогай ничего!

— Я просто…

— Иди сюда.

Од подошла к двери и открыла ее. Он лежал на полу среди одеял. Его плечи были голые, а черные волосы разлохматились.

— Ты разбудила меня, — сказал он.

Прости, я думала, что мне надо приехать еще раньше.

— Я не против, что ты разбудила меня, — сказал он, медленно расплываясь в улыбке, — но, Од, ты не должна ничего трогать в доме, пока я не попрошу тебя.