Джо Шрайбер - Гуд бай, стервоза!

— А ты откуда знаешь? Ты так решил только потому, что он выпивал вместе с Хемингуэем?

— Да я просто знаю.

Внезапно в конце улицы появилась машина; она медленно приближалась. Мы оба замерли и уставились на нее; машина проехала мимо.

— Здесь стоять просто так небезопасно.

— А там внутри что, безопаснее?

— Безопаснее быть рядом со мной.

— Забудь, — сказал я. — Я никуда не пойду.

— Значит, ты поступишь очень глупо, и ты просто идиот.

— Послушай, у меня двести двадцать баллов по результатам теста SAT, — сказал я. — Ты считаешь, это бал идиота?

— Ты идиот, потому что не понимаешь, когда кто-то заботится о тебе, когда ты кому-то не безразличен.

— В каком смысле?

Она посмотрела на меня.

— А сам ты как думаешь?

Позади нас послышались шаги и раздались голоса. Говорили двое. Тихим уверенным шепотом. Они говорили, как люди, привыкшие скрываться и говорить так, чтобы оставаться незамеченными. Гоби схватила меня за руку и дернула, чтобы спрятаться в тени.

Через секунду я выглянул из-за угла. По улице шли двое, они направлялись к «нашему» «BMW». Один был в одежде цвета хаки, другой — в старом кожаном пальто, и мне не нужно было сильно приглядываться — я и так знал, что под глазом у него татуировка в виде слезы.

— Вот дерьмо, — прошептал я, — это же те отморозки, которые были на концерте! Что же нам делать?

Не дожидаясь меня, Гоби схватила меня за руку и потянула к крыльцу кирпичного дома, продолжая держаться в тени. Она тихо постучала в дверь. Через несколько секунд я услышал, как замок в двери поворачивается. Дверь открылась. Очень высокая женщина с пятидюймовыми ресницами, в роскошном вечернем платье стояла в дверях с бокалом мартини в руке. Под действием алкоголя она улыбалась во весь рот.

— Доб-рый ве-чер, — пропела она.

— Добрый вечер, — сказала Гоби, — надеюсь, мы не слишком опоздали на вечеринку?

— Не смеши меня, дорогуша, — захихикала хозяйка дома, взбивая длинные светлые волосы. — Вы пришли даже рановато.

Я посмотрел через ее плечо и увидел кучу людей, все они танцевали, выпивали, их лица были едва видны в приглушенном свете.

— Заходите.

Хозяйка дома тут же исчезла, пустив нас внутрь. Воздух был пропитан сигаретным дымом, парфюмом и запахом алкоголя. Мы с Гоби прошли через мраморный холл с высоким потолком и хрустальными люстрами. На стенах висели картины, написанные маслом; вдоль стен стояли стеклянные скульптуры. Мы прошли через несколько дверей и попали в обставленную гостиную, а потом в роскошную столовую. Все помещения были заполнены людьми; звучал городской хип-хоп; все перекрикивали друг друга. Из одного утла комнаты донесся женский визг и смех, в то время как мужской голос произнес:

— Нет, нет, нет… Даже через сто лет нет…

Все гости, богачи и их друзья, разбились на маленькие группки по два-три человека. Одна пара целовалась на персидском ковре, рядом с журнальным столиком, уставленным красными пластиковыми стаканчиками, так, словно они решили, что абсолютно невидимы. Никто не обращал на целующуюся парочку никакого внимания. Вечеринка достигла того момента, когда правила уже ничего не значат.

Гоби указала жестом на лестницу перед нами. То, что она хотела сказать, было ясно: мы поднимаемся наверх.

— Забудь, — сказал я. — Я остаюсь здесь.

— Что ж, хотя бы честно. — Она посмотрела на улицу. — Подгони машину.

— Я не могу.

— Почему?

— Ты ее заглушила, ты что, забыла?

— На этот раз заведи ее сам.

— Я не знаю как.

— Ты что, не смотрел, как я это делала?

— Да, — сказал я, — но я такой же вор, крадущий машины, как ты студентка, которой нужно было написать реферат по нью-йоркской бирже.

Она закатила глаза, потом посмотрела влево — в том направлении, в каком люди обычно смотрят, пытаясь что-то вспомнить. Так, во всяком случае, пишут в учебниках по психологии.

— Нью-йоркская биржа расположена на Одиннадцатой Уолл-стрит. Это самая большая в мире биржа по капитализации рынка и принадлежащих ей компаний стоимостью 2,8 триллиона долларов. Мне продолжать?

— Типа, ты у нас самая умная, да?

— Я просто была внимательна, Перри, — сказала она. — Так же, как и ты?

Приложите к данному документу небольшую фотографию чего-либо важного и объясните, что оно означает для вас.

Стэнфорд

Выскользнув через входную дверь обратно на улицу, я с минуту постоял неподвижно на ступеньках кирпичного дома, оглядывая Восемьдесят пятую улицу. Она была пустынна, вокруг ни души. Кроме музыки, доносившейся из дома, не было слышно ни единого звука, так что я мог ощущать биение своего сердца и собственное дыхание.