Джо Шрайбер: Звёздные войны: Солдаты смерти

Действующие лица:

Джарет Сарторис– капитан стражи, имперская баржа–тюрьма «Чистилище» (мужчина, человек)

Захара Коди– главный хирург, имперская баржа–тюрьма «Чистилище» (женщина, человек)

Кейл Лонго– заключённый–подросток (человек, мужчина)

Триг Лонго– заключённый–подросток (человек, мужчина)

Мусор– дроид–хирург 2–1В

Ор Мисс– заключённый (дельфанец, мужчина)

Хуже всего было ночью.

Ещё до смерти отца Триг Лонго возненавидел долгие часы после отбоя, тени и звуки, неустойчивую тишину между ними. Уже не первую ночь он неподвижно лежал на койке, не сводя глаз с капель на дюрастальном потолке своей камеры и пытаясь заснуть или хоть как–то расслабиться. Иногда это получалось, и он забывался под действием успокаивающего ощущения невесомости, но потом резко просыпался с часто бьющим сердцем, сухим горлом, тяжестью в животе – от крика другого заключённого, которому что–то приснилось.

В кошмарах на борту имперской баржи–тюрьмы «Чистилище» недостатка не было.

Триг не знал, сколько всего заключённых на борту «Чистилища». Наверное, пятьсот – людей и не только, схваченных в разных концах галактики – точно так же, как он и его семья были схвачены восемь стандартных недель назад. Иногда челноки возвращались почти пустые, иногда – забитые беспокойными инопланетниками и якобы симпатизирующими повстанцам существами всех мастей и рас. Тут были и убийцы, готовые на любой заказ, и антиобщественные элементы, каких Триг ещё ни разу не видел; существа с тонкими губами, которые смеялись и бормотали на непонятных наречиях, казавшихся Тригу лишь щелчками и шипением.

Наверное, у каждого из них были свои тёмные пристрастия и неприязни, воспоминания, запятнанные постыдной тайной или жаждой мести. Сохранять осторожность становилось всё труднее. Скоро понадобятся глаза на затылке. У некоторых они там были. Две недели назад в столовой Триг обратил внимание на высокого молчаливого заключённого, сидевшего к нему спиной, что не мешало наблюдать за подростком красным глазом с обратной стороны черепа. С каждым днём существо с красным глазом садилось к Тригу всё ближе и ближе. Однажды, без всякой объяснимой причины, этот заключённый пропал.

Но только не из снов.

Вздохнув, Триг приподнялся на локтях и выглянул в коридор сквозь прутья решётки. Ночью активность «Общего поселения» снижалась до минимума, поэтому длинный коридор погружался в серую темень. Родианцы в камере напротив то ли спали, то ли притворялись спящими. Он заставил себя сесть, следя за дыханием, и прислушался к неясным стонам и бормотанию других заключённых. То и дело по своим запрограммированным делам мимо камеры шмыгали дроид–мышь или низкоразрядный блок техобслуживания, один из сотен на этой барже. И, конечно, за всеми звуками различался низкий и едва слышный, но всепроникающий гул турбин, рычащих в открытом космосе.

С тех пор как они очутились на борту, Триг так и не смог привыкнуть к этому звуку, к тому, как он сотрясал корпус «Чистилища», поднимался по ногам и заставлял дрожать кости и нервы. От него невозможно было убежать, он отравлял каждый миг твоей жизни, этот привычный, как собственный пульс, звук.

Триг вспомнил, как сидел в госпитале две недели тому назад, как отец последний раз дёргано вздохнул и затих, а дроид–хирург отключил биомониторы и стал готовить тело к удалению из палаты. Когда последний из мониторов погас, он и услышал тот непрекращающийся грохот двигателей – ещё одно ненужное напоминание о том, где он находится и куда движется. Триг помнил, каким потерянным и маленьким, каким неизбывно грустным почувствовал себя от этого звука – видимо, то была какая–то особая форма искусственного тяготения, которая работала у него прямо в сердце.

Он знал тогда, как знал и сейчас, что это означает только одно: вероломная и жестокая Империя собирает силы.

«Забудь о политиках, – говаривал отец. – Просто дай им, что они требуют, иначе тебя сожрут живьём».

Вот сейчас их почти сожрали живьём, хотя они никогда не симпатизировали Сопротивлению – не более схваченных на плановом имперском рейде карманных воришек. Двигатели тирании продолжали скрежетать, унося их сквозь галактику к далёкой луне–тюрьме. Триг понимал, что этот звук не прекратится, а будет звучать бесконечно долго, пока…