Флора Спир - Гимн рождества

- Тебе не следовало бы этого знать. Откуда же ты знаешь?

- Ты думаешь, я совсем дурочка? Я догадалась об этом, когда несколько недель тому назад тетя сообщила, что я буду хорошо обеспечена в соответствии с твоим брачным договором. Я думала, что ты согласилась выйти за Николаса только поэтому.

- Она никогда не говорила мне, что ты все знаешь! И я так старалась не проронить ни слова, чтобы даже не намекнуть тебе ни о чем! Ты хочешь сказать, что мы с тобой скрывали друг от друга одну и ту же тайну?

- Похоже, что так. - Послышался короткий смешок. - Славная шутка! И все это время я раздумывала, как отблагодарить тебя за готовность пожертвовать собой ради меня - ведь ты столько лет твердила, что никогда не выйдешь замуж. Как замечательно, что Николас помог тебе изменить свои взгляды... да и чувства тоже.

- Я люблю тебя, Пенелопа. - Оказывается, это совсем просто - взять и сказать этой симпатичной девушке, что она к ней испытывает.

- Я тоже люблю тебя. Ты - лучшая из всех сестер на свете. - И с радостной улыбкой Пенелопа добавила:

- А как удачно, что Элвин и Николас - такие друзья, правда? И поместья у них расположены рядом, так что замужество нас не разлучит, как это обычно бывает с сестрами.

- Не представляю себе, что в этом мире могло бы разлучить с тобой твою сестру, - ответила Кэрол, совершенно уверенная, что леди Кэролайн с ней согласится.

Бал в честь рождественского сочельника давали владельцы одного из самых больших домов Лондона, в который часто приглашали леди Кэролайн с сестрой и теткой. Этот дом был убран к Рождеству еще пышнее, чем Марлоу-Хаус. Тяжелые гирлянды из вечнозеленых растений украшали зеркальные позолоченные стены бального зала и соседние небольшие комнаты. К резкому запаху богатой зелени примешивался запах оранжерейных цветов, наполняющих вазы. Сотни тонких восковых свечей в сверкающих канделябрах лили свет на разодетую толпу. В ожидании бала гости обменивались рождественскими приветствиями.

Кэрол отметила, что праздничное веселье плохо сочетается с ее грустным настроением, хотя по ее виду вряд ли можно было что-то заметить. На ней было шелковое платье нежно-розового цвета и ожерелье из сапфиров и бриллиантов, которое Николас подарил своей невесте.

Леди Августа была великолепна в жемчугах и драпированном платье цвета лаванды. Увидев ее теперь, когда они готовились покинуть Марлоу-Хаус, Кэрол похолодела: она вспомнила о платье леди Августы в ту ночь, когда та впервые появилась в комнате Кэрол. Мысль о том, что ее опять окутают эти лавандовые драпировки, была тем более невыносима, что на этот раз Кэрол оторвут от людей, которых она по-настоящему полюбила.

Три леди поздоровались с хозяином и хозяйкой и направились в бальный зал, и тут же появился лорд Симмонс, встретивший их так приветливо и радостно, что Кэрол поняла, почему Пенелопа так тянулась к нему. Он сразу же записал за собой на бальной карточке три танца, допускаемых этикетом, и дважды написал свое имя на карточке Кэрол.

- Могу ли я несколько расширить правила приличия и просить у Пенелопы четвертый танец, поскольку она моя невеста? - спросил он у леди Августы. Пусть сплетничают вволю, скоро о нашей помолвке узнают, и все объяснится.

Леди Августа дала согласие, и лорд Симмонс повел Пенелопу занять места в первом танце. Кэрол смотрела им вслед, чувствуя, что все кончено, что ей никогда больше не разговаривать с девушкой, которую она привыкла считать сестрой.

- Расскажите мне о них, - прошептала она, - об их дальнейшей жизни.

Леди Августа ответила не сразу. Она тоже смотрела на Пенелопу и ее жениха. После долгого молчания она сказала, по-прежнему глядя на молодую чету:

- Конечно, они поженятся. У них будет четверо сыновей и дочь.

- А как же имя? Лорда Симмонса зовут Элвин. Это второе имя моего отца.

- Ах да, думаю, что ты правильно догадалась. Через тридцать лет младший сын Пенелопы и лорда Симмонса совершит путешествие в Америку и останется там жить. Эта танцующая пара - твои отдаленные предки.

- Пенелопа - мой предок? - Кэрол широко раскрыла глаза, а потом захлопала ресницами. - Спасибо, что сказали. А что же Николас и Кэролайн?

- В самом деле, что же Николас и Кэролайн? - спросил любимый голос у Кэрол за спиной. - Уж не переиначиваете ли вы наши свадебные планы? - продолжал он шутливо. - Если так, умоляю перенести свадьбу поближе. Кажется, я начинаю терять терпение. - Последние слова он произнес, с такой нежностью заглянув в глаза Кэрол, что у нее чуть не разорвалось сердце.