Флора Спир - Гимн рождества

- Берегитесь, Кэролайн, вы сведете меня с ума.

- Я не знаю, долго ли я здесь пробуду, - пробормотала она, размышляя вслух, - это не может продолжаться бесконечно, и когда я уйду, у меня уже никогда не будет возможности разобраться в этой жизни и понять, что это значит - знать вас.

- Я как-то не ожидал от вас философских рассуждений, - отозвался он удивленно.

- Я хочу узнать все, что можно, пока не поздно. Николас, где мы будем жить после свадьбы?

- В моем доме, как мы решили. В Монфорт-Плейс.

- Это в Лондоне?

- Да, вы же знаете, Кэролайн. Это связано с нашим предыдущим разговором?

Она заметила, что странные вопросы сбили его с толку. И еще она заметила, что в его глазах опять вспыхнула надежда. С болью она напомнила себе, что надежда относилась к леди Кэролайн, но, решив разузнать о нем как можно больше, продолжала:

- Я хочу увидеть ваш дом, - Она взяла его руку обеими руками и притянула ее к себе. - Пожалуйста, Николас, я хочу знать, как он выглядит, тогда я смогу воображать, как вы живете там, когда меня здесь... - Она прервала себя как раз вовремя, чтобы не сказать лишнего.

- Хорошо, - сказал он, - но вы должны отпустить мою руку, иначе поднятых бровей у публики будет еще больше. На нас смотрят.

- Все, что мы делаем, дает пищу для скандала, да?

- Вы знаете, как подобает вести себя в обществе. - В его голосе появились строгие нотки. - Я буду рад, если вы станете выражать нежность наедине со мной, но не хочу, чтобы мы стали предметом пересудов. Я предостерегаю вас ради вашей репутации, дорогая.

- Конечно. Я должна была бы это понимать.

Все, что она видела и слышала за день в гостиной Марлоу-Хаус в обществе Пенелопы и ее приятельниц, показало ей, что молодым женщинам следует вести себя с большей сдержанностью. Отпустив руку Николаса, Кэрол сложила руки на коленях:

- Простите, Николас. Я не подумала. Но вы покажете мне ваш дом?

- Если хотите, мы проедем мимо него. Вы знаете, что принять вас без провожатого я не могу.

- Я понимаю.

Дом, похожий на белый разукрашенный свадебный торт, находился в Мейфэар. Никакой струны в памяти Кэрол он не затронул, хотя она, бродя по Лондону, часто проходила по этой улице.

- Какой большой, - прошептала она.

- Я не сомневаюсь, что вы разберетесь, как вести дом. Ваша матушка воспитала вас как хорошую хозяйку именно такого дома.

К тому времени, когда Николас повез ее к Марлоу-Хаус, голова у нее трещала от обилия сведений, которые она пыталась рассортировать. Она смотрела вслед уезжавшему экипажу и понимала одно: трудно будет дождаться встречи с ним у леди Линнвиль.

Глава 4

Кэрол, Пенелопа и леди Августа сначала поехали в театр, а потом уже на бал. Огромный бальный зал был переполнен элегантной публикой.

- Какая давка, - изумилась Пенелопа, - леди Линнвиль будет в восторге, потому что все будут говорить, что бал имел большой успех.

- А разве успех тем больше, чем меньше удобств для гостей? - спросила Кэрол, пробираясь сквозь толпу. - Если так, то наш бал был неудачный, да? В Марлоу-Хаус столько помещений для гостей.

- Неужели ты это заметила? - Пенелопа как всегда насмешничала, и ее хорошенькие голубые глазки весело сияли. - Клянусь, ты видела только Николаса и никого больше, и потом, ты провела с ним столько времени в библиотеке.

- В этом доме прекрасная библиотека, - раздался голос позади Кэрол. - Буду счастлив показать ее вам, дорогая.

- Николас, - воскликнула Пенелопа, - вы не должны предлагать мне этого. Взглянув на человека, стоящего рядом с Пенелопой, она слегка покраснела. Добрый вечер, лорд Симмонс.

Спустя несколько мгновений Пенелопа и лорд Симмонс уже танцевали, а Кэрол кружилась в объятиях Николаса. Ее второй вечер в Лондоне начала XIX века казался Кэрол чем-то вроде череды неясных картин: переполненные, жарко натопленные комнаты, непрерывная легкомысленная болтовня, незнакомые мужчины, во что бы то ни стало желающие танцевать с ней. Николас то и дело возникал рядом, и Кэрол воспринимала его как единственный устойчивый элемент среди чужого, меняющегося и беспорядочного окружения. Пенелопа большую часть времени проводила в обществе лорда Симмонса, если не считать нескольких танцев с другими мужчинами, чьи приглашения она приняла только из приличия. Леди Августа пребывала, вероятно, за карточным столом с лордом Феллонером. Только Николас был неизменен.

- Вам нехорошо? - спросил он, когда спустя какое-то время после полуночи нашел ее на террасе за раскрытым французским окном.