Крис Скиннер - Человек цифровой. Четвертая революция в истории человечества, которая затронет каждого

Наконец, самые крупные изменения в банковском секторе связаны с формированием новых финансовых рынков с приложениями, API и инструментами аналитики, с которыми могут работать самые разные компании. Хорошие примеры – Uber, Airbnb и Facebook: каждая из этих платформ – рынок, а люди могут пользоваться своими приложениями и API, чтобы подключаться и действовать на них.

В это пространство пытается проникнуть ряд новых финтех-стартапов, среди которых американский CBW Bank (партнер Moven и Simple) и немецкий Wirecard, обслуживающий Holvi, Loot и другие необанки. Сегодня у таких фирм появляются конкуренты, зачастую скопировавшие их модель: solarisBank и Fidor в Германии, Thought Machine и ClearBank в Великобритании, Leveris в Ирландии и пр. Одна из самых крупных подобных компаний – китайская Ant Financial, предлагающая приложения, API и аналитику, которыми пользуются более 40 китайских банков.

В попытках охарактеризовать финтех-волну я пришел к выводу о ее неоднородности: это уже не единый финтех, а регтех, велстех, иншуртех и пр. Меня поражает, что в финтехе существует два принципиально разных лагеря: компании, атакующие традиционные бизнес-структуры, и те, кто создает нечто совершенно новое.

Вторым несколько проще, поскольку там, где они работают, рынок еще не сформировался. Они начинают с оказания услуг тем, кто их или не получал вовсе, или же получал недостаточно. Здесь открываются огромные возможности: потребность в технологичных продуктах и услугах огромна, и если вы создаете мобильный кошелек или предлагаете дешевые денежные переводы, то без клиентов точно не останетесь. Ключ к успеху в данном случае – дешевизна, для цифровых технологий это чуть ли не синоним доступности. В пример можно привести Пакистан, где я недавно побывал: в этой стране живет 200 млн человек, но лишь у 20 млн есть банковские счета. Банковское обслуживание получает лишь каждый десятый, поэтому на пакистанском рынке можно привлечь миллионы клиентов – и это уже происходит. С 2013 года в стране стремительно распространяются 3G-сети и 4G-сети, уже почти 50 млн человек пользуются услугами мобильной передачи данных. Получается, что счет в банке есть у каждого десятого пакистанца, а мобильными сервисами пользуется каждый четвертый. Здесь и открываются возможности.

Ant Financial стремится обеспечить охват финансовыми услугами в глобальном масштабе. Компания практически ежедневно заключает соглашения и вступает в партнерские отношения с такими компаниями, как Paytm в Индии и GCash в Индонезии. Для правительств этих стран проникновение подобных технологий – стимул к позитивным переменам. По оценке McKinsey, благодаря охвату финансовыми услугами мировой ВВП в период до 2025 года будет расти на $3,5 трлн в год. Вот почему правительства поощряют и поддерживают компании, нацеленные на глобальный доступ к финансовым услугам.

Зато компаниям из другого лагеря – тем, которые пытаются подтачивать монополию банков, – не так повезло: правительства не спешат поддерживать их. Я знаю случай, когда на одном развивающемся рынке регулятор сообщил, что собирается принуждать финтех-стартапы к сотрудничеству с банками. Он также сказал, что и у банков есть возможность сотрудничать с финтехом. В качестве примера он привел P2P-кредитование, заявив, что в его стране подобные операции могут проводиться только через банк. Так что не надейтесь развернуться тут с инновациями: банки ведь не обязаны предлагать такие услуги или сотрудничать с компаниями, которые их предлагают. Да и зачем это банкам – ведь это грозит им потерей 9/10 прибыли.

Поразительно, что в 2018 году остается так много рынков, где регуляторы продолжают ставить препоны финтех-стартапам. Впрочем, чему я удивляюсь? Большинство регуляторов – марионетки в руках правительств, а те, в свою очередь, марионетки в руках банков. Да, звучит цинично, но, когда я слышу, как Элизабет Уоррен [33] Элизабет Уоррен – американский юрист, профессор Гарварда, специалист по договорному праву, банкротству и коммерческому праву. В 2008 году при президенте Бараке Обаме вошла в состав экспертной группы парламентского надзора, занимавшейся вопросами оздоровления и укрепления экономики. Прим. ред. упоминает о Джейми Даймоне [34] Джеймс «Джейми» Даймон – CEO и президент JPMorgan Chase с 2005 года. Прим. ред . и звонит всем конгрессменам США перед официальным принятием закона о реформировании Уолл-стрит и защите потребителей Додда – Франка [35] Закон Додда – Франка был принят 21 июля 2010 года с целью снизить риски американской финансовой системы. Считается наиболее масштабным изменением в финансовом регулировании США со времен Великой депрессии. Закон существенно изменил деятельность федеральных органов власти, регулирующих порядок оказания финансовых услуг, а также создал дополнительный орган финансового регулирования – Совет по надзору за финансовой стабильностью. Прим. ред. , угрожая обрушить экономику и лишить их поддержки избирателей, если законопроект не будет отозван, становится очевидно, что крупные банки действительно манипулируют правительством.