Р. Стайн - Маска одержимости - Начало

Я отшвырнула ее. Она отлетела и запрыгала по противоположной стороне улицы.

Тогда я запрокинула голову и захохотала. Я не в силах была удерживать в себе этот ужасающий смех.

Я чувствовала, как кровь пульсирует в венах. Пульсирует в голове. Стучит в висках, словно обезумевший барабанщик.

Я склонилась над задним колесом, вцепилась в него — и сорвала покрышку. Ее я швырнула туда же, куда и предыдущую.

Сопя, как животное, я обошла автомобиль. Содрала оставшиеся две шины и швырнула на землю.

Повернувшись, я увидела, что молодой человек возвращается; он неспешно шагал вниз по подъездной дорожке.

Вытерев руки о костюм, я повернулась и помчалась прочь.

Я слышала, как он кричит мне вслед, но оглядываться не стала. Я пригнула голову и бросилась навстречу ночному ветру. Бросилась во тьму.

Тьма.

Где мне и место.

Как могу я совершить доброе дело, когда зло маски всякий раз одерживает верх?

Нет ли способа ее обмануть?

Я остановилась, узнав дом на противоположной стороне улицы. Дом Полли. В окнах горел свет. В окне гостиной зияла огромная дыра, и осколки стекла поблескивали на лужайке.

Дом Полли. Где и началась эта ночь ужаса.

И где ей суждено было продолжиться.

— Ты что тут делаешь?!

Мать Полли уронила шланг пылесоса и гневно уставилась на меня.

Сама Полли держала в руке мусорный мешок. Она собирала с пола осколки стекла и ошметки еды. За время моего отсутствия она успела переодеться в джинсы и серый свитер.

В гостиной царил невообразимый бедлам. Столик для закусок по-прежнему валялся на боку. Ковер был забрызган и заляпан едой и напитками. Казалось, по комнате прошелся ураган.

Ураган «Лу-Энн».

— Шла бы ты отсюда, Лу-Энн, — сквозь зубы произнесла Полли. — С фига ли ты вообще вернулась? Тебе здесь не рады.

— Я звонила в полицию, — сообщила ее мама. — Они уже приезжали. Они отказались верить, что одна девочка способна учинить такой разгром. — Она вздохнула. — Боюсь, в страховой компании тоже не поверят.

— Ты мне всю вечеринку испоганила, — дрожащим голосом сказала Полли. — Мы же… мы же просто хотели немножко повеселиться. А ты все испортила!

Они обе прищурились и смотрели на меня исподлобья.

— Я… Мне так жаль, — пробормотала я. — Я пришла извиниться. И помочь вам с уборкой.

— Обойдемся без твоей помощи, — отчеканила мама Полли.

— Зачем ты это все учинила, Лу-Энн? — спросила Полли.

— Я… я не знаю, — ответила я. — Я не смогу этого объяснить.

— Ты что, ненавидишь меня? Я думала, мы с тобой подруги…

— Я не ненавижу тебя, Полли, — возразила я. — Я просто…

— Почему ты до сих пор в этой ужасной маске? — перебила меня ее мама. — Сними ее. Это уже не смешно. Меня от нее мутит. Серьезно.

— Я не могу ее снять! — непроизвольно вырвалось у меня. — Разве вы не видите?! Она не снимается!

— Это не смешно, — сказала Полли. — Мне казалось, ты пришла нам помочь. Чего ж ты тогда так бессовестно врешь?

— Я не вру, — ответила я, стараясь сохранять спокойствие. — Посмотри на меня, Полли. Посмотри…

Ее мама тяжело вздохнула:

— Ступай домой, Лу-Энн. На сегодня ты достаточно набедокурила.

Она повернулась к окну. Порывы холодного ветра врывались в зияющую дыру.

— Я никуда не могу дозвониться в такой час, чтобы заделали окно. Вся гостиная выстудилась. Посмотри, что ты наделала. Просто посмотри, что ты наделала.

— Я могу помочь, — сказала я.

Она была права. Я вытворяла ужасные вещи. Но она даже не пыталась понять. Она не хотела поверить мне насчет маски. Получается, будто я — лгунья.

Лгунья… лгунья… лгунья…

— Я могу помочь, — повторила я. — Смотрите.

Я подобрала метлу на длинной ручке. И с размаху ударила этой самой ручкой по настольной лампе. Лампа треснула, упала со стола и вдребезги разлетелась на полу.

Затем я взмахнула метлой над камином, сметая все маленькие тыквы на пол. Я подошла к ним и разбила каждую ударом ноги, тщательно втаптывая оранжевую склизкую мякоть в ковер.

Потом, изо всех своих невероятных, порожденных злом сил, я вогнала рукоятку метлы в спинку дивана. Она пробила кожу и набивку и высунулась с другой стороны.

— Видите, как я умею помогать?! — завопила я.

Полли и ее мама в панике забегали кругами по комнате, голося и причитая.

— Иди домой, Лу-Энн! Иди домой! Иди домой! Тебе лечиться надо! — визжала Полли; лицо ее побагровело, глаза от ужаса и неверия вылезли из орбит.

Ее мама схватила телефонную трубку. Я поняла, что она собирается опять звонить в полицию.