Александр Шимловский - Би

© Александр Иванович Шимловский, 2018

ISBN 978-5-4490-6619-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Популярный певец и композитор Леонид Вокуев отдыхал. Загородный дом маэстро, сооружённый в конце Перестройки, представлял нечто среднее между скитом отшельника и замком цеховика-нувориша. Трёхметровый дощатый забор, крашенный зелёной краской, напоминал о жутких временах культа личности. Пусти по верху серпантин колючей проволоки и бесстрашно снимай фильм о кровожадных ребятах в фуражках с малиновыми околышами. Такие, мол, они сякие, мучители интеллигенции и народов, жаждущих свобод европейской демократии и благ частной собственности. Заманчивых предложений в аренде забора было достаточно, но Леонид твёрдо и однозначно отказывал, он не желал даже отдалённо связываться с ангажированным творчеством. Могучая стена надёжно сохраняет покой и личную неприкосновенность знаменитости. Рядом – особняки бывших властителей братских республик. Весьма приличная публика, мудро пережидающая лихолетье, чтобы возродиться в нужном месте, в соответствующем обличье.

Лёньчик прилёг на кушетку со специальной подставкой для удерживания стоп в приподнятом положении. Врачи порекомендовали не менее сорока минут в сутки фиксировать ступни выше головы. Сначала он ощущал дискомфорт, потом привык, а через год так втянулся, что получал от процесса некое удовольствие. Вот уже несколько лет наиболее важные решения принимал в столь странной для непосвящённых позе. Уставившись в видимую только ему скважину иного пространства, артист задумался…

«С каждым днём всё труднее побеждать орду младых да борзых. Им скакать и верещать дурниной хоть в тулупе, хоть нагишом – одно удовольствие. Это в «развитом» я был самый крутой, из всех динамиков неслось: «Валуны на перекате», «Иван-чай», «В той жизни былой». Теперь приходится напрягать жилы до балалаечного визга, чтоб удержаться на приличном уровне. Плоть стареет удивительно быстро. Гастроли, выжимая последние соки, изматывают, репетиции раздражают, девки обрыдли, бандюки – сволочи, клавишник – говно. К концу сольной программы хочется бросать в зал чем ни попадя, желательно весом побольше… Как то в заштатном то ли Лопушанске, то ли в Голопупинске, на пятачке перед эстрадой отрывался обкумаренный тандем: юнец с сальными патлами и, восседавшая на его плечах, жопастая подруга. Вентиляция в очаге районной культуры никакая, из зала несёт перегаром, бздом и потом, давно не мытых тел. Кто там потел и бздел, не имело значения, но очень похоже на этих двух. Мерзавцы!… Поймать бы и мутузить, мутузить, мутузить ненавистную пару, потом разобраться со своими прохвостами, разодрать куртчёнку!… Хорошо,.. но пошло. Настоящий артист представление не испортит. Вспомнил, что Лара перед выходом сокрушалась о слабо пришитом правом рукаве… Эврика! В творческом экстазе: «Друзей я многих потерял…», рванул оный и швырнул, целясь в угреватую рожу. Не долетело, но гурт дружно взвыл: «Вау!» и взалкал новой порции десерта. Осознав остроту момента, низверг в гудящий рой остальные детали художественного образа. Фаны выпали в осадок…»

Очередная фишка была найдена как всегда случайно. С тех пор, но не всегда и не везде, в конце сольной программы публике подаётся возбуждающая приправа. Проглотив штаны, галуны, бисер, косяки маринованных анчоусов превращаются в стаю акул, рвущихся к основной наживке… Увы, закон эстрадного жанра диктует кривую, обрывающуюся на пике интереса. Взбухшая пена зрительного зала ещё бурлит эмоциями, ещё надеется лицезреть кумира, может быть, даже прикоснуться, погладить, потрепать, оторвать кусочек, разорвать на части,… но он уже недосягаемо далёк. Откинувшись, расслабившись, певец «пудрит нос» в шикарном салоне дорогого авто. «Мерин», сопровождаемый бдительно гудящим вседорожником, шелестит шинами к ближайшему лесу, на худой конец, к роще «для ритуального отлива». Это фишка давняя, для своих, бытует с середины семидесятых годов… Войдя в сень самого большого дерева, не теряя достоинства, помочиться на шершавую кору и с чувством выполненного долга катить обратно… Дурь, возникшая в пику одному из конкурентов, требовавшего возить на гастроли, притараненный из-за бугра им же самим, биотуалет. Штука по тем временам крутая, но теперь этим никого не удивишь, иное дело наша «рассейская» причуда – и не стареет, и всем нравится, даже американцам… С восхищением восприняли причуду русского, правда, чой то лопотали про Гринпис и экологию. Чудаки, в России столько лесов, им и не снилось… Никому, даже самым близким, не придёт в голову встать рядом со звездой. «Всяк сверчок знай свой шесток.»