Стивен Кинг - Кадиллак Долана - английский и русский параллельные тексты

A little.

Проглотил три таблетки и включил воду в ванне. Пока ванна наполнялась, я лежал на полу. Затем мне удалось выбраться из пижамы и залезть в ванну. Я провел там пять часов, главным образом в дремоте. Когда я выбрался из ванны, оказалось, что могу ходить. Немного.

I went to a chiropractor. He told me I had three slipped discs and had suffered a serious lower spinal dislocation. He wanted to know if I had decided to sub for the circus strongman.

I told him I did it digging in my garden.

Я отправился к хиропрактику. Он осмотрел меня и сообщил, что у меня сдвинуты три диска и имеется серьезное повреждение в нижней части спины. Он поинтересовался, не принимал ли я участие в конкурсе цирковых силачей.

Я ответил, что упал, когда копал землю у себя в саду.

He told me I was going to Kansas City.

I went.

They operated.

Он послал меня на операцию в Канзас-Сити.

Я поехал. Мне сделали операцию.

When the anesthesiologist put the rubber cup over my face, I heard Dolan laughing from the hissing blackness inside and knew I was going to die.

Когда анестезиолог закрыл мне лицо резиновой маской, я услышал смех Додана из шипящей темноты внутри и понял, что умру.

The recovery room was a watery tiled green.

“Am I alive?” I croaked.

A nurse laughed. “Oh, yes. “ His hand touched my brow—my brow that went all the way around my head. “What a sunburn you have! My God! Did that hurt, or are you still too doped up?”

Больничная палата была облицована нежно-зеленой плиткой.

- Я все еще жив? - прохрипел я. Медсестра засмеялась.

- Да, конечно. - Ее рука коснулась моей лысины, которая заканчивалась у затылка. - Ну и загар у вас! Господи! Вам больно или вы все еще не пришли в себя после наркоза?

“Still too doped up,” I said. “Did I talk while I was under?”

“Yes,” he said.

I was cold all over. Cold to the bones of me. “What did I say?”

- Все еще не пришел в себя, - ответил я. - Я говорил во время операции?

- Да.

Все внутри у меня похолодело.

- Что я говорил?

“You said, “It's dark in here. Let me out!"” And he laughed again.

“Oh,” I said.

- «Здесь так темно, - говорили вы. - Выпустите меня отсюда». - И она рассмеялась.

- Вот как, - сказал я.

They never found him—Dolan.

It was the storm. That flukey storm. I'm pretty sure I know what happened, although I think you'll understand when I tell you I never checked too closely.

Делана так никогда и не нашли.

Все произошло из-за бури, этой неожиданно налетевшей песчаной бури. Я уверен, что знаю, как все это случилось, хотя по определенным причинам - они вам известны - не занимался проверкой.

RPAV—remember that? They were repaving. The storm almost buried the section of 71 which the detour had closed. When they went back to work, they didn't bother to remove the new dunes all at once but only as they went along -why do otherwise?

Помните, мы говорили о ремонте дорожного покрытия? Так вот, в этот момент на шоссе 71 клалось новое дорожное покрытие. Песчаная буря почти занесла ту его часть, где начиналась объездная дорога. Когда дорожники вернулись на работу, они не стали разом убирать все песчаные дюны, а очищали шоссе лишь по мере продвижения. Да и зачем делать по-другому?

There was no traffic to worry about. So they plowed sand and routed up old paving at the same time. And if the “dozer operator happened to notice that the sand-crusted asphalt in one section—a section about forty feet long—was breaking in front of his blade in neat, almost geometric pieces, he never said anything. Maybe he was stoned. Or maybe he was just dreaming of stepping out with his baby that evening.

Шоссе все равно было закрыто для автомобильного транспорта. Поэтому они одновременно убирали песок и снимали старое покрытие. Если какой-нибудь бульдозерист и заметил, что часть асфальта - футов в сорок длиной - разбивается под ножом его бульдозера на почти точные прямоугольники, то никому об этом не сообщил. А может быть, перебрал наркотиков. Или думал о том, как отравится гулять со своей девушкой этим вечером.

Then came the dumpsters with their fresh loads of gravel, followed by the spreaders and rollers. After them the big tankers would arrive, the ones with the wide sprayer attachments on the backs and their smell of hot tar, so like melting shoe-leather. And when the fresh asphalt had dried, along would come the lining machine, the driver under his big canvas parasol looking back frequently to make sure the broken yellow line was perfectly straight, unaware that he was passing over a fog-gray Cadillac with three people inside, unaware that down in the darkness there was a ruby ring and a gold Rolex that might still be marking off the hours.

Затем прибыли самосвалы с гравием. За ними - грейдеры и дорожные катки. Следом приехали огромные автоцистерны с горячей смолой, которые разбрызгивали ее специальными приспособлениями, прикрепленными сзади. А когда свежий асфальт затвердел, появились разметочные машины. Водители их, укрывшись под брезентовым зонтиком, часто оглядывались назад, чтобы убедиться, что желтая полоса идеально прямая, и не ведали, что проезжают над серебристо-серым «кадиллаком» с тремя трупами внутри. Не подозревали, что там, в темноте, находится золотой «Ролекс» и перстень с большим рубином, а «Ролекс», может быть, даже все еще отмеряет время.

One of those heavy vehicles would almost surely have collapsed an ordinary Cadillac; there would have been a lurch, a crunch, and then a bunch of men digging to see what—or who—they had found. But it really was more tank than car, and Dolan's very carefulness has so far kept anyone from finding him.