Стивен Кинг - Кадиллак Долана - английский и русский параллельные тексты

Я привез в фургоне три или четыре лишних одеяла. От одного оторвал длинную широкую полосу и обвязал ее вокруг головы. Затем, похожий на какого-то безумного бедуина, я вышел из фургона.

I spent all morning carrying chunks of asphalt up from the ditch and placing them back into the trench, trying to be as neat as a mason laying a wall... or bricking up a niche. The actual fetching and carrying was not terribly difficult, although I had to unearth most of the asphalt blocks like an archaeologist hunting for artifacts, and every twenty minutes or so I had to repair to the van to get out of the blowing sand and rest my stinging eyes.

Все утро я перетаскивал куски асфальта из кювета и укладывал их на поверхность траншеи, стараясь быть таким же аккуратным, как каменщик, кладущий кирпичную стену.., или закладывающий нишу. Сама переноска кусков асфальта не представляла трудности, хотя большинство их приходилось вытаскивать из-под грунта, подобно тому как это делают археологи, ищущие остатки древней человеческой культуры. Каждые двадцать минут я вынужден был возвращаться к фургону, чтобы скрыться от обжигающего песка и дать отдых глазам.

I worked slowly west from what had been the shallow end of the excavation, and by quarter past noon—I had started at six—I had reached the final seventeen feet or so. By then the wind had begun to die and I could see occasional ragged patches of blue above me.

Работая, я продвигался на запад, начав от мелкой части траншеи. В четверть первого - я принялся за работу в шесть - достиг последних семнадцати футов. К этому времени ветер начал стихать и на небе появились первые голубые просветы.

I fetched and placed, fetched and placed. Now I was over the spot where I calculated Dolan must be. Was he dead yet? How many cubic feet of air could a Cadillac hold? How soon would that space become unable to support human life, assuming that neither of Dolan's two companions was still breathing?

I knelt by the bare earth. The wind had eroded the impressions of the Case-Jordan's treads but not quite erased them; somewhere beneath those faint indentations was a man wearing a Rolex.

Я поднимал кусок за куском асфальт и укладывал его, поднимал и укладывал. И вот я оказался над тем местом, где, по моим расчетам, находился Долан. Жив ли он еще? Сколько кубических футов воздуха содержится в «кадиллаке»? Через какой срок в этом воздухе невозможно будет дышать, принимая во внимание, что два спутника Делана уже давно мертвы?

Я встал на колени на голую землю. Ветер стер отпечатки гусениц «кейс-джордана», но я все-таки мог разглядеть что-то: внизу под этими неясными отпечатками находился человек с золотым «Ролексом» на запястье.

“Dolan,” I said chummily, “I've changed my mind and decided to let you out.”

Nothing. No sound at all. Dead for sure this time.

I went back and got another square of asphalt. I placed. it, and as I started to rise, I heard faint, cackling laughter seeping up through the earth.

- Долан, - произнес я добродушным голосом, - я передумал и решил выпустить тебя.

Ничего. Полное молчание. На этот раз он был мертв, без сомнения.

Я спустился в кювет, взял кусок асфальта, положил его на грунт и, когда начал вставать, уловил едва слышимый кудахтающий смех, просачивающийся сквозь землю.

I sank back into a crouch with my head forward—if I'd still had hair, it would have been hanging in my face—and remained in that position for some time, listening as he laughed. The sound was faint and without timbre.

Я снова опустился на четвереньки и наклонил голову вперед - если бы у меня были волосы, сейчас они свисали бы на лицо. Оставался в таком положении некоторое время, прислушиваясь к его смеху. Звук был еле слышный и монотонный.

When it stopped, I went back and got another asphalt square. There was a piece of the broken yellow line on this one. It looked like a hyphen. I knelt with it.

“For the love of God!” he shrieked. “For the love of God, Robinson!”

Когда он прекратился, я принес еще один кусок асфальта. По нему пробегала извилистая желтая линия. Я наклонился, чтобы уложить его.

- Ради Бога! - донесся вопль Делана. - Ради Бога, Робинсон!

“Yes,” I said, smiling. “For the love of God.”

I put the chunk of asphalt in neatly next to its neighbor, and although I listened, I heard him no more.

- Да, - улыбнулся я. - Ради Бога.

Я положил кусок асфальта аккуратно рядом с соседним и, как ни прислушивался некоторое время, больше ничего не услышал.

I got back to my place in Vegas that night at eleven o'clock. I slept for sixteen hours, got up, walked toward the kitchen to make coffee, and then collapsed, writhing, on the hall floor as a monstrous back spasm racked me. I scrabbled at the small of my back with one hand while I chewed on the other to stifle the screams.

Я вернулся к себе домой в Лас-Вегас в одиннадцать вечера. Проспал шестнадцать часов, встал, прошел в кухню за кофе и там рухнул на пол, извиваясь в чудовищной судороге. Одной рукой я гладил поясницу, и другую сунул в рот, чтобы заглушить крики боли.

After awhile I crawled into the bathroom—I tried standing once, but this resulted in another thunderbolt—and used the washstand to pull myself up enough so I could get the second bottle of Empirin in the medicine cabinet.

Через какое-то время я дополз до ванной, попытался встать, но это вызывало лишь новую судорогу. Опираясь на умывальник, я сумел достать с полки еще один флакончик эмпирина.

I chewed three and drew a bath. I lay on the floor while I waited for the tub to fill. When it was, I wriggled out of my pajamas and managed to get into the tub. I lay there for five hours, dozing most of the time. When I got out, I could walk.