Стивен Кинг - Кадиллак Долана - английский и русский параллельные тексты

-

Вопли перешли в стоны. Раненый сидел на переднем сиденье. Я видел его руки, бледные, как у утопленника, слабыми движениями царапающие ветровое стекло, и скорчившееся рядом неподвижное тело водителя. Джимми должен спасти его, он истекает кровью, ему больно, боль такая ужасная, он не может выдержать ее, пусть всемилостивый Господь простит ему все грехи, но даже это...

There was another pair of loud reports. The man in the front seat stopped screaming. The hands dropped away from the windshield.

“There,” Dolan said in a voice that was almost reflective. “He ain't hurting any more and we can hear what we say to each other.”

Послышались еще два громких выстрела, и стоны прекратились. Руки отвалились от ветрового стекла.

- Ну вот, - произнес Долан голосом, который был почти задумчивым. - Больше у него ничего не болит, и мы можем спокойно разговаривать.

I said nothing. I felt suddenly dazed and unreal. He had killed a man just now. Killed him. The feeling that I had underestimated him in spite of all my precautions and was lucky to be alive recurred.

Я промолчал. Внезапно у меня закружилась голова, и я почувствовал себя в каком-то другом мире. Он только что убил человека. Убил. Ко мне вернулось ощущение, что я недооценил его. Несмотря на все предпринятые мной меры предосторожности, мне повезло, что я остался жив.

“I want to make you a proposal,” Dolan said.

I continued to hold my peace

“My friend?”

—and to hold it some more.

- Я хочу сделать тебе предложение, - сказал Долан.

Я молчал...

- Эй, приятель?

...

И продолжал молчать.

“Hey! You!” His voice trembled minutely. “If you're still up there, talk to me! What can that hurt?”

“I'm here,” I said. “I was just thinking you fired six times. I was thinking you may wish you'd saved one for yourself before long. But maybe there's eight in the clip, or you have reloads.”

Now it was his turn to fall silent. Then:

“What are you planning?”

- Эй, ты! - Его голос начал дрожать. - Если ты все еще там, говори со мной! Неужели это так трудно?

- Я здесь, - ответил я. - Мне только что пришла в голову мысль, что ты выстрелил шесть раз. Я думал, что ты сбережешь одну пулю для себя - скоро она понадобится тебе. Впрочем, в магазине может быть восемь патронов или у тебя есть запасная обойма. Теперь замолчал он. Затем послышалось: - Что ты хочешь со мной сделать?

“I think you've already guessed,” I said. “I have spent the last thirty-six hours digging the world's longest grave, and now I'm going to bury you in your fucking Cadillac.”

The fear in his voice was still reined in. I wanted that rein to snap.

- Думаю, ты уже догадался, - сказал я. - Я потратил тридцать шесть часов на то, чтобы вырыть самую длинную в мире могилу, и теперь я собираюсь похоронить тебя в этом проклятом «кадиллаке».

Он все еще держал под контролем страх, казалось, вот-вот зазвучащий в его голосе. Мне хотелось, чтобы контроль был снят.

“You want to hear my proposition first?”

“I'll listen. In a few seconds. First I have to get something.”

I walked back to the van and got my shovel.

- Так ты хочешь выслушать сначала мое предложение?

- Выслушаю. Через несколько секунд. Сейчас мне нужно кое-что принести.

Я вернулся к фургону и захватил лопату.

When I got back he was saying “Robinson? Robinson? Robinson?” like a man speaking into a dead phone.

“I'm here,” I said. “You talk. I'll listen. And when you're finished I may make a counter-proposal.”

Когда я подошел к траншее, он повторял: «Робинсон? Робинсон?» - словно человек, говорящий в молчащий телефон.

- Я здесь, - сказал я. - Давай говори. Я выслушаю тебя. А когда кончишь, у меня может возникнуть встречное предложение.

When he spoke, he sounded more cheerful. If I was talking counterproposals, I was talking deal. And if I was talking deal, he was already halfway to being out.

“I'm offering you a million dollars to let me out of here. But, just as important—”

Когда он заговорил, голос его стал более оживленным. Если я упомянул о встречном предложении, значит, речь идет о компромиссе. А если я заговорил о компромиссе, то он, считай, уже наполовину выбрался из могилы.

- Я предлагаю тебе миллион долларов за то, чтобы ты вытащил меня отсюда. Но не менее важно...

I tossed a shovelful of gritty till down on the rear deck of the Cadillac. Pebbles bounced and rattled off the small rear window. Dirt sifted into the line of the trunk-lid.

“What are you doing?” His voice was sharp with alarm.

“Idle hands do the devil's work,” I said. “I thought I'd keep mine busy while I listened.”

Я швырнул на крышу багажника полную лопату песка с гравием. Камни застучали по заднему окну. Песок посыпался в щель на крышке багажника.

- Что ты делаешь? - В его голосе звучала тревога.

- Лень - мать всех пороков, - заметил я. - Вот и решил заниматься делом, пока слушаю.

I dug into the dirt again and threw in another shovelful.

Now Dolan spoke faster, his voice more urgent.

“A million dollars and my personal guarantee that no one will ever touch you... not me, not my men, not anyone else's men.”

Я захватил еще лопату песка и высыпал его на багажник. Теперь Долан говорил быстрее, и голос звучал более настойчиво:

- Миллион долларов и моя личная гарантия, что никто тебя и пальцем не тронет... Ни я, ни мои люди - никто.

My hands didn't hurt any more. It was amazing. I shoveled steadily, and in no more than five minutes, the Cadillac's rear deck was drifted deep in dirt. Putting it in, even by hand, was certainly easier than taking it out.