Никита Шмелёв - Беззащитный

«Нельзя подать виду, – говорил тем временем внутренний голос. – Нельзя подавать виду».

Новый прилив беспокойства.

Теперь Игорь страшно переживал, не выдал ли хоть чем-нибудь своего волнения. Ведь он один на один с целой бандой головорезов, единственное, что позволит ему выйти из разговора – и из этого «склепа» – живым, это полное самообладание. Уж тем более без него не получить никаких полезных сведений. Нужно идеально продемонстрировать всем этим неприятным рожам, что даже целый полк таких, как они, не испугает Игоря. Что он – Игорь – умнее, сильнее и попросту лучше их всех и любого заткнет за пояс.

«Как же ты так? – продолжал говорить он сам себе. – Возьми себя в руки. Соберись, тряпка!»

А главарь меж тем все говорил и говорил. Он рассказывал с удовольствием, считая, наверное, что нашел в лице Игоря благодарного слушателя. Свою повесть он подкреплял жестами, интонациями, паузами с задумчивым и глубокомысленным взглядом. Нож он сжимал в руках так, будто тот напомнил ему о неких давних временах, и воспоминания были приятными, щемящими душу.

«Прослушал, – чуть не вырвалось у Игоря. – Все прослушал».

– Вот так, – подытожил главарь, и эти слова были первыми, которые Игорь, наконец, смог разобрать в его рассказе. – Нож этот, как ты понимаешь, я заберу. Но ты смелый человек, признаю, уважаю.

Как же можно было прослушать, как же?

Хотя, впрочем…

Не меняя позы и стараясь ничем не выдать своего волнения, Игорь начал припоминать. Что говорил этот человек? Что-то о ноже, верно? Точно, ведь он этим ножом когда-то владел. Но подарил! Подарил верному другу, которого, впрочем, давно не видел, с кем порвал все связи. Что-то их объединяло, какая-то давняя история.

Но это же все неважно! Не за этим Игорь пришел.

Толстомордый и тот, кто его послал, – вот что было важно. И о ком из них рассказывал главарь разбойников только что?

О толстомордом, конечно, о ком же еще!

– И где его найти теперь? – решился Игорь спросить вслух, ведь нельзя же было и дальше стоять в одной позе, не проронив ни слова. Разбойники бы начали что-то подозревать.

– А я тебе о чем толкую? – рассмеялся на это главарь. Впервые он обернулся к своей банде: – Вот же мальчишки теперь пошли: талдычишь, а они не слушают.

Дружным гоготом отозвалось окружение лысого здоровяка, из полумрака на Игоря таращилось несколько пар сощуренных от злорадного веселья глаз.

– Просто повтори, – попросил Игорь, стараясь не терять лица. – Тебе же не сложно…

Дрогнул. Дрогнул голос. Дрожь прошла и по телу, и явно это было видно со стороны.

– Иди-иди, – давясь от смеха, велел главарь. – Хватит уже. Достаточно поговорили.

Медленно Игорь развернулся и зашагал прочь. Кажется, у него задрожали губы. Обида, страшная обида клокотала в груди.

Как же так? Как можно было так опростоволоситься? Отвлечься при таком важном рассказе, ведь столько зависит от слов главаря! И нож, единственная нить, которая могла бы привести к цели, утерян. Никогда теперь не узнать, что за клеймо стояло там на рукоятке. Никогда.

С каждым шагом Игорь чувствовал, как он горбится, как голова наклоняется вперед и как одновременно сжимается все в его груди. Единственный шанс выйти на след был упущен. Как теперь быть? Ведь нельзя же обернуться и упросить этого жирного урода повторить сказанное. И заставить невозможно. Убедить? Но как? К каким словам прислушается этот разбойник, к каким аргументам отнесется с вниманием? Сила и угроза – вот все, что он понимает.

Уже подойдя к выходу из помещения, Игорь исподтишка оглянулся назад с мстительным чувством. И лысый главарь, и подручные хмыри провожали его со все тем же злорадством. Главарь восседал на своей скамье, упирая руки в жирные бока. Весь такой округлый, наверняка скользкий и мерзкий от пота. Он склонял голову чуть набок так, словно умудрялся даже сидя смотреть на Игоря сверху вниз.

«Ну скажи, скажи что-нибудь, – мысленно требовал Игорь. – Дай повод, скажи…».

Но нет, главарь молчал.

Неужели так и придется уйти ни с чем? Обделенным, униженным…

– Что таращишься, пацан! – окликнул главарь, хрипло смеясь. – Что-то не нравится? Может, подойдешь, поделишься?

Будто в сковороду с раскаленным маслом плеснули стакан воды. Примерно так Игорь, спроси его кто-то, описал бы то, что вызвал в нем этот мерзкий, грубый смеющийся голос. Обида, разочарование и унижение были тяжелыми, они давили, тянули Игоря вниз. Но неосторожно брошенные слова разбойника словно вызвали алхимическую реакцию, которая полностью заменила одно вещество другим, совершенно противоположным по своим свойствам.