Литтмегалина - Синие цветы I - Анна [litres самиздат]

– Не пытайся отвлечь меня интересными картинками, Науэль, – стоя в мокром полотенце, после тепла ванной я начала дрожать от холода.

– Аннаделла, я понимаю, что у тебя какой-то задвиг на этой теме, но это скоро пройдет. Сядь, почитай…

– Я не хочу читать. Я хочу заняться с тобой сексом.

– Так же твердо я могу заявить об обратном, – пожал плечами Науэль. В дверь постучали, и он разрешил: – Войдите.

В комнату вплыла, как маленькое облако, невозмутимая Альвиана.

– Ужин готов. Прикажете подать в вашу комнату?

Но меня уже поперло, меня было не остановить. Слова продолжали вылетать, хотя мне и было за них стыдно. Я с ужасом обнаружила, что говорю на повышенных тонах.

– Ты перетрахал весь Льед, кроме меня!

– Неправда. Твоего мужа я имел только морально. Альвиана, что на ужин?

– Лосось и салат.

– Сойдет.

– Что со мной не так? Я такой же человек, как все!

– Поверь мне, будь ты резиновой секс-куклой, мне было бы с тобой проще, – возразил Науэль.

– Не будь отвратительным! – взорвалась я.

– Зависни в воздухе! – отреагировал Науэль.

– Что-то еще? – осведомилась Альвиана. Уверена, она получала от происходящего массу удовольствия.

– Нет, спасибо.

– Если я понадоблюсь, сделайте звонок. Номер указан в блокноте возле телефона.

– Какая-то избирательная импотенция, – прорычала я.

– Точно! – обрадовался Науэль. – Это импотенция! Я болен и ничего не могу сделать! Знаете что, – он повернулся к Альвиане, – пожалуй, мы сами спустимся за ужином. Чуть позже.

Альвиана и бровью не повела.

– Хорошего вечера, – пожелала она с чуть большей выразительностью, чем эта фраза того требовала.

Она удалилась, а я села на ковер и зарыдала. Когда Науэль отвергал меня, мне казалось, меня отвергает весь мир. Мои слезы были горячими и тяжелыми, как кровь, и подолгу зависали на кончике носа прежде, чем упасть. В комнате стало совсем тихо, не считая стука моего сердца, и мне показалось, что я осталась совсем одна. Сосредоточенная на своем несчастье, я даже не сразу почувствовала кончики его пальцев, скользящие по моим волосам.

– Не плачь. Я не могу смотреть на твои слезы. Это совершенно невыносимо.

Я открыла глаза. Его лицо было так близко, как будто он намеревался ударить меня головой. Поэтому я на всякий случай отодвинулась.

– Пусть всё будет как тебе хочется, – вздохнул он, и я ушам своим не поверила: Науэль сдался.

– Если ты не хочешь, тогда я тоже не буду хотеть, – сказала я шепотом.

– Не то чтобы я не хочу, – он прижался ко мне бедрами, и я оцепенела, ощутив распирающую халат эрекцию. – Все это время я был только за, и порой было сложно скрыть свой энтузиазм. Я просто боюсь все испортить.

– Что испортить, Науэль? У нас все и так паршиво, – успокоила я его.

– Когда в последний раз я состоял в любовных отношениях, мой партнер покончил с собой.

– Здорово. Я лучше покончу с собой, чем до меня доберутся те уроды.

– Мы не подходим друг другу. У нас все равно ничего не получится.

– А может быть, никто другой и не подходит нам лучше. И потом, что у нас не получится? Мы просто решили трахнуться. Куда что вставить ты как-нибудь сообразишь.

Науэль рассмеялся. Затем погладил мои скулы, нос, губы.

– Ты такая красивая.

– С каких пор ты так считаешь?

– Возможно, со дня, когда тебя встретил.

Я хотела лучше видеть его глаза и сняла с него очки. Науэль забрал их у меня и положил на кресло, а затем поцеловал меня в висок. Поцелуй был легким, как будто меня задела крыльями бабочка. Он потянулся к моим губам, и в этот момент я поняла, что потеряю его. Осознание нашего расставания проникло в мое сердце, как пуля, разрывая и опаляя ткани. Конечно, я понимала, что все к тому идет. Но, рассуждая теоретически, никогда не представляла себе это на практике. Я посмотрела на Науэля, растерянная и жалкая, как щенок, брошенный в холодную лужу. Все это время он был прав. Нам стоило соблюдать дистанцию, удалбываться наркотой на встречах, никогда не брать друг друга за руки. Делать все, чтобы мы смогли сохранить наше разобщенное единение хотя бы на день дольше. У меня уже была одна потеря, и она стоила мне половины души; после второй я исчезну полностью.

– Я передумала.

– Что?

Меня поразило его лицо. Покрасневшее, с затуманенными глазами. Я отшатнулась, и Науэль обхватил меня, притянул к себе. Я попыталась оттолкнуть его, сначала робко, потом смелее, но он уже не желал отпускать меня. Науэль всегда казался мне хрупким, несмотря на его рост. Но в этот момент я ощутила в нем силу, намного превосходящую мою.