Бриана Шилдс - Заклинатель костей [litres]

– Тогда почему ты выбрала его мне в пару? – Мой голос жалобен и тих. А мои слова звучат как мольба.

Мне хочется, чтобы она сказала мне, что у нас с Декланом могла быть великая любовь, что он мог сделать меня счастливее, чем кто-либо другой, что именно я могла отвести его от грани, за которой начинается зло, и сделать так, чтобы он прожил жизнь честно и достойно.

Но она говорит совсем не это:

– Выбрав его тебе в пару, я сделала так, что мы пришли к этому моменту, верно? Отыскали кости твоего отца. И смогли узнать правду.

– Ты использовала меня, чтобы добиться того исхода, которого хотела?

– Нет, все было совсем не так. – Но все было именно так. Я вижу это по ее лицу.

Мне становится тошно. Перед доведыванием я так боялась, что матушка выберет для меня поприще Заклинательницы Костей, что она не посмотрит на то, чего хочу я сама. Но мне даже не приходило в голову, что она не позаботится о моей безопасности, хотя именно этого я и хотела на самом деле.

– Деклан мог убить меня, – говорю я ей. – И он может сделать это и сейчас.

– Мы донесем на него совету. И его приговорят к смерти либо отправят на Остров Клыков. И он станет тебе не опасен.

– Из этого ничего не выйдет, – возражаю я. – Ему помогает кто-то из членов совета.

Она вскидывает брови:

– Почему ты так думаешь?

– Сыворотка правды. Он лгал, даже выпив ее. Он продавал папины кости на черном рынке. Так что ему наверняка что-то известно о том, каким образом они пропали из костницы.

По ее лицу я вижу – она поняла. Кто-то в зале совета сделал так, что в керас Деклана попала не сыворотка правды, а что-то еще, что-то, что не мешало ему лгать. Матушка прижимает руку ко лбу.

– Ни в одном из моих гаданий я не смогла разглядеть, что в этом замешан кто-то из членов совета.

Я встаю и барабаню пальцами по каминной доске. Огонь в топке потрескивает, одно из поленьев опрокидывается, рассыпав сноп искр. И я думаю о том, что за тепло, которое дает пламя, надо платить – оно пожирает и пожирает, никогда не насыщаясь. Этот голод не утолить.

– Впечатление такое, словно то, что прежде было правдой, перестало быть таковой, – говорю я. – И у нас больше нет выбора.

– Нет, это не так, – не соглашается она. – Я все могу исправить.

– Извини, но после всего, что произошло, мне трудно тебе верить.

– Саския. – Она закрывает глаза и сжимает зубы. – Прошу тебя, не злись на меня. Решения, которые мне приходится принимать, чрезвычайно сложны. Перед тобою было множество путей. И я выбрала тот, который принесет наилучшие плоды наибольшему количеству людей.

– Но не тот, который был бы наилучшим для меня самой.

– Доведывание не лишает тебя возможности выбирать. Оно служит лишь для того, чтобы направить тебя.

Ее оправдания и пустые дежурные фразы раздражают меня. Вообще-то это именно тот удел, которого я и хотела, так что мне следует злиться на себя саму. Но она ведь не просто Заклинательница Костей, она моя мать. Она должна была защищать и оберегать меня.

– Ты подыскала мне суженого , мама, – напоминаю я. – Дала мне в пару человека, которому, как тебе было известно, нельзя доверять. И теперь мне придется прожить жизнь в одиночестве. Это, по-твоему, и есть возможность выбирать?

Она встает и делает шаг в мою сторону.

– Я не знала, что ему нельзя доверять. – Ее голос слаб и тонок. – Я сказала, что не удивилась, но увидеть будущее Деклана всегда было нелегко, какими дорогими и тщательно обработанными ни были бы используемые кости. У него всегда было больше возможных путей, чем у большинства людей…

– А его пути, которые ты увидела во время доведывания, показали, что он станет преступником?

Она закусывает губу, и по лицу ее пробегает тень. От осознания у меня перехватывает дыхание, словно мое тело вдруг обдал порыв ледяного ветра.

– Результаты его доведывания были неясны , верно? Деклан оборыш. – По выражению ее лица я вижу, что так оно и есть. – Ты объявила моим суженым парня, будущее которого ты так и не смогла прочесть?

– Я увидела его на одном из твоих возможных путей. Этого было достаточно.

– Теперь уже очевидно, что это далеко не так.

– Ты сломала ту кость, Саския! – кричит она. – Ты не оставила мне выбора!

– Нет, – говорю я. – Я ее не ломала. И, как ты только что сказала сама, у всех нас есть возможность выбирать.

Она вздыхает и наматывает на ладонь одну из моих кос.

– Тебе не придется жить в одиночестве, моя голубка. Осужденным за преступления не разрешается быть чьими-то сужеными. Если мы не можем доверять членам совета Мидвуда, мы донесем на Деклана Верховному совету страны. И тебе больше не придется с ним встречаться.