Томи Адейеми - Дети крови и костей [litres]

Tomi Adeyemi

CHILDREN OF BLOOD AND BONE

Copyright © 2018 by Tomi Adeyemi Books Inc.

© К. Воронцова, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2019

МАГИ ЖИЗНИ И СМЕРТИ

Титул: ЖНЕЦ

Божество: ОЙЯ

МАГИ СОЗНАНИЯ, ДУХА И СНОВ

Титул: ПРОВОДНИК

Божество: ОРИ

МАГИ ВОДЫ

Титул: ПРИЛИВЩИК

Божество: ЙЕМОЙЯ

МАГИ ОГНЯ

Титул: ПОДЖИГАТЕЛЬ

Божество: САНГО

МАГИ ВОЗДУХА

Титул: ВЛАДЫКА ВЕТРОВ

Божество: АЯО

МАГИ ЖЕЛЕЗА И ЗЕМЛИ

Титул: ВЛАДЫКА ЗЕМЛИ/СВАРЩИК

Божество: ОГУН

МАГИ СВЕТА И ТЬМЫ

Титул: СВЕТОЧ

Божество: ОЧУМАРЕ

МАГИ ЗДОРОВЬЯ И БОЛЕЗНЕЙ

Титул: ЦЕЛИТЕЛЬ/ГУБЯЩИЙ

Божество: БАБАЛОЙЕ

МАГИ ВРЕМЕНИ

Титул: ВИДЯЩИЙ

Божество: ОРУНМИЛА

МАГИ ЗВЕРЕЙ

Титул: УКРОТИТЕЛЬ

Божество: ОКСОСИ

Я стараюсь не думать о ней.

Но когда думаю, вспоминаю о жареном рисе.

Когда мама была рядом, в хижине всегда им пахло.

Вспоминаю о том, как сверкала ее темная кожа, прекрасная, словно летнее солнце, как оживлялся рядом с ней папа, как ее спутанные, кудрявые волосы возвышались над челом варварски роскошной короной, которая забавно развевалась на ветру.

Я слышу слова легенд, которые она рассказывала мне на ночь, и смех Тзайна, игравшего на поляне в агбон.

Слышу вопль папы, когда солдаты затянули цепь на маминой шее, и крики, что она издавала, когда они тащили ее во тьму.

Вспоминаю заклятия, извергавшиеся из ее рта, словно лава, – то была магия смерти, что ее унесла.

Думаю о трупе матери, висевшем на том дереве.

И о короле, что забрал ее у меня.

Выбери меня.

Я сдерживаюсь, чтобы не закричать. Вонзаю ногти в посох, вырезанный из марулы, и сжимаю изо всех сил, чтобы он не дрожал. Капли пота стекают по спине – не знаю почему: из-за утренней жары или оттого, что сердце вот-вот выскочит из груди. Уже много лун, как меня пропускали.

Сегодня все должно быть иначе.

Я заправляю снежно-белую прядь за ухо и стараюсь сидеть неподвижно. Как всегда, Мама Агба выбирает медленно, вглядываясь в каждую из нас, пока мы не начинаем ерзать. Она хмурит брови, морщины на бритой голове становятся глубже. Темнокожая, в неярком халате, Мама Агба ничем не отличается от других старух в деревне. Сложно представить, что женщина ее возраста может обладать столь пугающей силой.

– Кхм, – Йеми прокашливается у входа в ахэре [1] – не слишком тонкий намек, что она уже прошла испытание. Ухмыляется и крутит свой вырезанный вручную посох, готовая встретиться взглядом с той, кого намерена победить в поединке на право считаться взрослой. Большинство девочек боится сражаться с Йеми, но я хочу этого всем сердцем. Я тренировалась. Я готова.

Я знаю, что смогу одолеть ее.

– Зели.

Хриплый голос Мамы Агбы разрушает тишину. В ответ раздается общий вздох облегчения – вздох тех пятнадцати, которых не выбрали. Эхо моего имени блуждает в затянутых тканью стенах тростниковой ахэре, пока я наконец не понимаю, что Мама Агба назвала меня.

– Правда?

Она причмокивает губами:

– Я могу выбрать еще кого-нибудь…

– Нет! – Я вскакиваю на ноги и быстро кланяюсь. – Спасибо, Мама. Я готова.

Темнолицые воспитанницы расступаются, когда я иду сквозь толпу. Концентрируюсь на том, как под босыми ногами пружинит тростниковый пол, ловлю отдачу. Мне нужно выиграть этот поединок, пройти инициацию.

Я ступаю на черную циновку – край арены – и Йеми кланяется. Она ждет ответного поклона, но ее взгляд лишь разжигает во мне ярость. В ее стойке нет уважения, нет обещания честной схватки. Она думает, если я предсказательница, то ниже ее.

Думает, я проиграю.

– Поклонись , Зели.

Несмотря на приказной тон Мамы Агбы, я не могу заставить себя пошевелиться. У меня перед глазами восхитительные черные волосы Йеми. Ее кокосовая кожа гораздо светлее моей. Цвет лица у нее нежно-коричневый, как у оришан, что ни дня не работали на солнце – привилегия, оплаченная деньгами отца, которого она ни разу не видела. Аристократа, с позором изгнавшего свою незаконнорожденную дочь в нашу деревню.