Лэйни Тейлор - Дочь дыма и костей [litres]

Laini Taylor

Daughter of Smoke & Bone

© Laini Taylor, 2010

© Школа перевода В. Баканова, перевод на русский язык, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Шагая по запорошенной снегом мостовой, Кэроу не мучилась мрачными предчувствиями. Обычный день, ничего особенного. Если не считать того, что понедельник – да к тому же январский. Зябко, темно – в зимнюю пору солнце появляется не раньше восьми, – зато какая красота вокруг! Раннее утро и снегопад сделали Прагу призрачной, как на старинных фотографиях – размытых и серебристых.

По оживленной набережной с грохотом проносились трамваи и автобусы, знаменуя начало нового дня двадцать первого века. А безлюдные переулочки, заснеженно-спокойные, казалось, принадлежали совсем другой эпохе. Снег, и камень, и блуждающие огоньки, завиток пара от кофе – в одиночестве Кэроу свободно плыла по течению будничных мыслей. Временами вспоминалась обида, и сердце внезапно пронзало болью, но она гнала прочь эти чувства, полная решимости покончить с ними.

В одной руке она несла стаканчик с кофе, другой придерживала борта норовившего распахнуться пальто. На плече висел портфель, с какими ходят художники, а волосы – распущенные, длинные, переливисто-синие – покрывались ажурным узором снежинок.

Обычный день.

И вдруг… Рык, торопливые шаги сзади, резкий захват – чьи-то руки прижали ее к широкой груди, рванули шарф, и она почувствовала зубы – зубы! – у себя на шее.

Преследователь покусывал ее.

Стало противно. Она попыталась вырваться и не расплескать при этом кофе, но часть напитка все же пролилась на грязный снег.

– Боже, Каз, отстань! – взмолилась Кэроу.

– Как ты меня узнала?

Свет фонаря мягко освещал холеное лицо бывшего бойфренда. «Дурацкая красота, – думала Кэроу, отталкивая его. – Дурацкое лицо».

– Кому еще такое придет в голову?

Подобными выходками Казимир зарабатывал себе на жизнь, и его удручало, что на Кэроу они не действовали.

– Тебя не испугать, – пробубнил он и надул губы – перед таким выражением лица, по его мнению, устоять было невозможно.

Прежде она бы и не пыталась. Приподнялась бы на цыпочки и дотянулась языком до обиженно выпяченной губы, неторопливо облизала бы ее, захватила зубами и растаяла в томном поцелуе, как согретый солнцем мед.

Те дни давно прошли.

– Может, ты просто не страшный, – бросила она и пошла дальше.

Каз, засунув руки в карманы, догнал ее и пристроился рядом.

– Что значит – не страшный? Как я рычу? А как кусаюсь? Кого угодно хватит удар. Просто у тебя ледышка вместо сердца.

Не дождавшись ответа, он добавил:

– Мы с Йозефом открываем новую экскурсию – «Вампиры Старого города». Туристы на нее поведутся.

«Еще бы» , – подумала Кэроу. Туристы выкладывали хорошие деньги за эти блуждания в ночи по хитросплетениям пражских улочек с остановками в местах предполагаемых убийств, где из дверей внезапно выскакивали «привидения» и нагоняли на них страху. Она сама несколько раз играла роль такого привидения – держала в поднятых руках окровавленную голову и стенала до тех пор, пока вопли неподдельного ужаса не переходили в смех. Забавно.

Раньше с Казом было весело. А теперь – нет.

– Удачи тебе, – произнесла она ровным тоном, не повернув головы.

– Ты могла бы поучаствовать, – не унимался Каз.

– Нет.

– Сыграла бы сексапильную вампиршу…

– Нет.

– Мужиков сводила бы с ума…

– Нет.

– Надела бы свой плащ…

Кэроу замерла.

– Ты ведь его не выбросила, нет, зайка? Никогда не видал ничего прекрасней – черный шелк на бледной коже…

– Заткнись, – прошипела она и остановилась посреди Мальтийской площади.

«С ума сойти, – думала девушка. – Какая глупость – влюбиться в ничтожного, смазливого уличного актера, оставить ему такие воспоминания. Поразительная глупость. Исключительная».

Каз приготовился стряхнуть снежинку с ее ресниц.

– Только тронь, и я выплесну кофе тебе в лицо.

– Тпру, тпру, моя резвая Кэроу. – Он опустил руку. – Когда ты перестанешь взбрыкивать? Сказал же, я сожалею.

– Вот и сожалей. Только в другом месте.

На чешском – не родном для нее языке – она говорила ничуть не хуже Каза.

Он вздохнул, раздраженный тем, что Кэроу так и не приняла извинения. В его сценарий это не входило.