Эд Курц - И создал из ребра я новый мир

Резко обернувшись, Чарльз крикнул остальным:

— Эй, забудьте! Я, кажется, знаю, как отсюда выбраться!

— И как же? — озадаченно спросила Теодора.

— Да, как? — подал голос Джоджо.

— Через экран, — сказал Чарльз. — Нужно прорезать его.

Эрни Рич так и не поймал момент, когда ее похитили: он просто заглянул на заднее сиденье своего автомобиля, а Марджи Шеннон там уже не было. Он, естественно, предположил бы, что она вбежала в дом — в конце концов, она там жила, — если бы не пронзительный крик, умерший в дальней дали, словно гигантская птица подхватила ее когтистыми лапами и унесла под облака.

Солнце ярко светило над холмами, но воздух был холоднее, чем когда-либо. Шериф выдохнул облачко теплого тумана и потер ладони. Цирковой фургон тихо стоял на траве, неподвижный, словно гроб. Он наблюдал, как боевая троица вошла в него, и все вдруг стихло. Клоуны исчезли, а оставшиеся люди — Арнольд Так, Нетти Увертюр и Лана Эш — просто побрели прочь, опустив головы и прикрыв глаза. Рич окликнул их всех по именам, особо выделив Така, приказал ему остановиться; больше всего вопросов у него, понятное дело, вызывал этот окровавленный и явно буйнопомешанный тип. Но все трое повели себя так, будто его не услышали. Шатаясь, они двинулись дальше, к городу, и Рич, не найдя иного решения, позволил им уйти.

Потирая виски круговыми движениями, Эрни Рич обдумывал возможные варианты. Он был последним представителем закона в Литчфилде. Насколько ему известно, заместитель остался там, где он его оставил мертвым на ковре. Шериф подумал о Джоджо, о том, как сильно доверяет парню, которого год назад пнул под зад. Ему всегда нравился Джоджо, и он никогда не считал, что флирт его бывшего заместителя с цветной служанкой — что-то достойное вящего поругания, но надо было и о своей доле подумать: должностенка-то у него выборная. В маленьком городке, где всего два копа, нельзя допустить, чтобы один из них оказался в центре диковинного скандала. Выходило все так: либо дурная молва поставит крест на двоих разом, либо только на одном, и Рич решил выкрутиться.

Теперь он чувствовал, что весь мир зависит от Джоджо Уокера.

Однако сейчас шериф Рич — сам по себе, и ему было жутко любопытно взглянуть на цирковой фургон, в который забрался Джоджо с компанией, да так пока и не вышел. Он выхватил служебный револьвер и, собравшись с духом, решительно зашагал по мокрой от росы траве к раздвижной двери с позолоченными узорами.

— Джоджо? Что там у вас происходит?

Как только пропали «фургонные плясуны», стихла и надрывная музыка. Рич прижал к двери ухо, пытаясь уловить хотя бы звук изнутри. Он ничего не слышал, но чувствовал, как сладковато пованивает древесный дым. Решив, что повозка объята пламенем, он поспешил отойти от нее назад, к машине. С прежней обзорной точки открылось: цирковой фургон в добром здравии, а вот дом пастора был объят огнем.

— Господи Иисусе, — пробормотал Рич.

Пламя цвета осенних листьев плясало в окнах, вскоре лопнувших от сильного жара. Кухня и гостиная были полностью поглощены огнем, пламя быстро поднималось вверх по крыльцу. Рич стоял неподвижно и молча наблюдал за происходящим, бессильно опустив руку с револьвером. Если он войдет в дом, как пить дать потеряет сознание и задохнется в дыму. Кто бы там внутри ни был — ему конец — Рич это знал.

Рев огня усилился, и Рич отошел подальше. Он внимательно осмотрел окрестности и, к своему удивлению, обнаружил, что фургон исчез, а старая дощатая церковь осталась стоять там, где ей и надлежало быть. Фантомы, насылаемые фокусником, может, и канули — а вот огонь был вполне реален. Это значило, что преподобный Джим Шеннон, скорее всего, мертв.

Он пнул ногой ком земли и тихо выругался.

Вместо ножа, которого ни у кого не оказалось, Теодора предложила пилочку для ногтей. Чарльз ткнул ею в экран, находившийся в шести дюймах над его головой, и потащил вниз, к сцене, прорезая шестифутовую брешь с рваными краями, откуда хлынул свет.

— Ты, наверное, шутишь, — сказал Джоджо.

Откуда-то из пространства по ту сторону экрана донеслись гулко стучащие по чему-то вроде кафеля шаги. Джоджо, ухватив одну сторону прорехи в ширме, рванул ее на себя, открывая вид на вестибюль отеля «Литчфилд-Вэлли», где пьяный постоялец, пошатываясь, брел к лестнице. Бывший мальчик-псоглавец присвистнул и покачал головой.

— Если я больше никогда не увижу такого фокуса, это будет просто замечательно, — сказал он.