Елена Арсеньева - Сын тумана

– Это кто такой? – спросил Валерка, силясь понять, врет или не врет Валентина. Вроде бы несет какую-то пургу. Но в ее голосе было нечто такое, что заставляло ей верить.

В ее голосе звучал искренний ужас…

Точно так же трясло бы от ужаса Валерку, если бы он начал кому-нибудь рассказывать о Вере-мегере и о том, что происходило совсем рядом с Городишком, на Туманном острове прошлым летом.

– Гарм – это четырехглазый черный пес, страж Хельхейма, – продолжала Валентина. – Когда нам удалось с помощью одного из айсбайлей заманить его в ловушку, он освободил меня от клятвы, но пригрозил, что когда-нибудь зимой меня погубит черный пес. С тех пор я боюсь черных собак. Тут сейчас лаяла одна около ворот, но убежала, когда мы ближе подошли. А то у нас была такая хорошая дубинка… – Валентина криво улыбнулась. – Понимаю, что летом проклятие не действует, но… все равно стрёмно.

– Ты говоришь, что айсбайль этот вам помог… а кому – вам? Вам с Лёнечкой, что ли? – спросил Валерка.

– Ну да. Айсбайль вообще через него со мной общался.

– Почему? – изумился Валерка, оглянувшись на Лёнечку, который снова сидел с отсутствующим видом.

– Айсбайлем стал его убитый отец, – объяснила Валентина.

– О господи… – пробормотал Валерка. – Ну, ребята… ну и дела!

– Честно, я не вру, – сказала Валентина, глядя на него очень серьезно. – А вот ты чего-то не договариваешь.

– В смысле? – насторожился Валерка.

– Да ты как-то не очень удивился, – пояснила Валентина. – Другой на твоем месте орал бы, что этого не может быть, хватит мне лапшу на уши вешать и все такое. А ты воспринимаешь все совершенно спокойно.

– Я тоже удивился, что вы с Лёнечкой восприняли мой рассказ о появлении бабы Кати совершенно спокойно, – усмехнулся Валерка. – Вы тоже не стали орать про лапшу на уши.

– Я же тебе говорю – мы всякого навидались. А ты… ты тоже навидался? Помню, ходили в Городишке разговоры про каких-то зеленых зайцев, про какие-то страхи на острове… Это правда было? И ты это видел?

– Правда, – буркнул Валерка. – Видел. Только грузить вас этим сейчас некогда. Надо Сан Саныча искать, а мы время теряем!

– Да где ж его искать-то? – беспомощно развела руками Валентина.

– Жаль, что ты бабу Катю не спросил об этом, – подал голос Лёнечка.

– Как это не спросил?! – воскликнул Валерка. – Да что толку? Я спросил, где Сан Саныч. А баба Катя пробормотала: «Троица… береза…» И исчезла. Ерунда какая-то.

– Почему ерунда? – удивился Лёнечка. – Никакая не ерунда! Известно, что если на Троицу ночью под кладбищенской березой посидеть, то можно увидеть своих умерших родственников и поговорить с ними. Только надо до первых петухов успеть.

– Что за чудеса? – пробормотал Валерка. – Береза тут при чем?

– Ну, деревья иногда такие номера выкидывают! – восторженно воскликнул Лёнечка. – К примеру, в купальскую полночь они сходят с места, блуждают по лесам и переговариваются друг с другом.

– Ага-ага, наш Лёнечка в своем репертуаре, – хмыкнула Валентина. – Слушай его больше!

– Посидеть под кладбищенской березой… – повторил Валерка. – Кто-нибудь помнит, где на том кладбище березы растут?

Все призадумались. На кладбище было полно тополей и ясеней, как и во всем Городишке, но берез там что-то не наблюдалось.

Хотя…

– Вспомнил! – закричал Валерка. – Неподалеку от могилы Максимова есть береза. Как раз под ней мы нашли вещи Сан Саныча!

– Точно! – хлопнула в ладоши Валентина. – Погоди, ты что, в самом деле собираешься идти ночью на кладбище?!

– Ну да, – буркнул Валерка.

– Спятил, что ли?! – сердито воскликнула Валентина. – Нашел, кому верить! Откуда бабе Кате знать, где Сан Саныч?! Она же призрак!

– Призракам такое ведомо, о чем живые и подозревать не могут, – наставительно изрек Лёнечка.

– Баба Катя исчезла – и Сан Саныч исчез, – сказал Валерка. – Странное совпадение! Может быть, она и в самом деле все знает о тех, кто исчезает. Кроме того…

– Кстати, еще одна женщина исчезла не так давно, – вдруг перебила его Валентина. – Примерно месяц назад. Она держала кафе около федеральной трассы, недалеко от берега. Может, видел? Оно называлось «У Фани».

– Да ты что?! – так и ахнул Валерка. – Фаня исчезла?! А я-то думал, почему кафе закрыто в самое бойкое время!

– Ты ее знал? – удивилась Валентина.

– Немного знал, – кивнул Валерка. – У нее жила…

И осекся.

– Ну? – нетерпеливо ткнула его в плечо Валентина, однако он промолчал.

Валерке меньше всего хотелось рассказывать этой Валентине, у которой так и сверкают глаза от любопытства, что у Фани жила Ганка. Тогда придется рассказывать и про все остальное. Про мучительное, незабываемое… самое дорогое!