Елена Арсеньева - Сын тумана

Валерка ее знал.

Это была Ганка.

Он выключил фонарик, но все равно видел эти черные глаза и круто загнутые ресницы. Таких он больше никогда в жизни не видел. Ни у кого! И не увидит никогда.

Она была одна на свете – такая…

Валерка аккуратно сложил листовку с изображением Ганки и спрятал в карман ветровки. Раньше у него уже была такая же листовка, но потом Валерка ее выбросил – когда узнал, кто такая Ганка на самом деле. А сейчас вдруг подумал: ну и дурак же он! Ганка и Марья Кирилловна – это вообще разные люди и даже, если так можно выразиться, разные существа. Зачем забывать те два дня, которые, может быть, были самыми прекрасными в его жизни? Сан Саныч ведь не забыл свою жену, хотя она теперь мертвая, утонула много лет назад, от ее тела вообще остались только атомы и молекулы… Сан Саныч ведь не ужасается, думая про эти молекулы. Да он про них и не думает! Он вспоминает свою любимую Надюшу, думает только о том, как им было хорошо вместе, и радуется, что она однажды встретилась ему, что вообще была в его жизни.

Так почему Валерка не может вспоминать Ганку – и радоваться тому, что она однажды встретилась ему, что вообще была в его жизни?!

И впервые за весь этот год ему стало не больно, не стыдно от воспоминаний о ней, а хорошо и легко на сердце!

Валерка ласково погладил карман, в котором лежала листовка, и вдруг услышал, как на улице, совсем близко, завыла собака. Было что-то невыразимо жуткое в этом звуке!

И тут же собака громко и злобно залаяла.

Валерка шагнул к окну, однако замер, услышав какой-то странных шорох, напоминающий шелест сухих цветов.

Луна с откровенным любопытством приникла к окну. И в ее ледяном, бледном, голубовато-белом свете Валерка увидел, как засохшие ирисы вдруг поднялись над вазой, словно кто-то вытащил их оттуда.

– Да что ж это я стою?! – всполошилась Валюшка.

Она кинулась в комнату, где спала, и торопливо переоделась. Умылась в ванной, кое-как собрала в хвост свои длинные гладкие светлые волосы и выскочила в коридор. Обулась, проворно завязала шнурки знаменитым «узлом хирурга», набросила ветровку и только взялась за ручку двери, как в коридор выглянул заспанный, всклокоченный Лёнечка.

– Ты чего? – спросил он, зевая и сонно щурясь.

Валюшка в двух словах объяснила: племянник Сан Саныча куда-то ушел, а вслед за ним прошла большая черная собака. И Валюшка боится за него!

– Какие мы дураки, что не взяли у него номер мобилы, – сокрушенно сказала Валюшка. – Сейчас бы позвонили, узнали, что с ним и как он. А теперь надо идти! Вдруг ему помощь понадобится?

Лёнечка поморгал-поморгал, потом осторожно спросил:

– А этой собаки ты разве не боишься?

– Боюсь, – призналась Валюшка. – Но за него еще больше боюсь.

– Ага, – сказал Лёнечка. – Понятно.

И тут до Валюшки дошло: да ведь она себя только что выдала, и еще как! Теперь только чокнутый не догадается, что она влюбилась в племянника Сан Саныча!

Хотя Лёнечка и есть чокнутый. Значит, он не догадается. Он может подумать, что Валюшка всего лишь проявляет вполне естественную тревогу за ближнего своего. Или вообще подумает что-нибудь несусветное!

И Лёнечка тут же это подтвердил, промямлив:

– Ежели кто подвержен боязни, тому надо на руке яхонт лазоревый носить. Он и тревоги изгоняет, и красоту лицу придает.

Валюшка фыркнула, но тут Лёнечка сказал нормальным голосом:

– Подожди меня. Вместе пойдем. Я быстро.

Валюшка и слова молвить не успела, как он исчез в своей комнате – и почти мгновенно вернулся одетым. Проворно вскочил в кроссовки и взялся за дверь:

– Двинули.

Захлопывать замок они не стали: вдруг разминутся с Валеркой и он вернется раньше их?

«Вообще надо научиться скрывать свои чувства, – наставляла сама себя Валюшка. – Если я не нравлюсь Валерке, он не должен заподозрить, что он мне – совсем наоборот!»

Вышли во двор, свернули на улицу. Тишина стояла, тишина и темнота, только ветер слегка шевелил листья деревьев, и они о чем-то перешептывались с травой.

– А куда он пошел? – спросил Лёнечка. – В какую сторону?

Валюшка пожала плечами, только сейчас поняв, какую глупость сморозила. В самом деле, где искать Валерку? Куда он направился? Вряд ли просто так, бесцельно, по улицам шлендрает!

– Может, опять на кладбище пошел? – пробормотала нерешительно.

– Я бы на его месте пошел к дому Сан Саныча, – спокойно ответил Лёнечка, и Валюшка уставилась на него круглыми глазами.

Они уже больше полугода знакомы, видятся каждый день, вообще, можно сказать, лучшие друзья, их даже за брата и сестру принимают, а она до сих пор не может привыкнуть к этим перепадам Лёнечкиного состояния. То он лопочет что-нибудь этакое, не разбери поймешь, а то в тупик ставит своей совершенно железной логикой. Вот почему Валюшке и в голову не пришло, что Валерка может к Сан Санычу домой вернуться?! А ведь догадаться об этом было так просто!