Алексей Баев - In carne [СИ]

— Приму, — уверенно произнесла Пэрта. — Я приму твой дар, Морта.

— Что ж, возьми чашу забвения. Она наполнена мною. Злом. И испей ее до дна…

Импровизированную операционную устроили прямо на кухне. Элиза отдраила пол и стены, принесла откуда-то пару софитов на телескопических стойках. Накрыла огромный стол несколькими одеялами и белоснежной простыней.

Родители Алишера еще днем уехали в Рим по финансовым делам. Должны были вернуться лишь завтра. Сам подросток лежал сейчас на столе без сознания, которого отчего-то лишился еще прошлой ночью. Нашли его в роще, на полянке.

Возле подоконника стояли Шура с Петером. Попросили о присутствии, твердо пообещав не мешать профессору ни советами, ни действиями. Тот долго колебался, не желая пускать в «операционную» посторонних, но в конце концов сдался. Элиза сказала, что возможно потребуется помощь.

Сама девушка, облаченная в белый халат и шапочку, сейчас находилась по другую сторону стола, напротив Родригеса. Оба в перчатках и стерильных масках.

— Ну что, начнем? — спросила она. — Пилой вскрывать будешь?

— Еще чего. У меня самый современный инструмент, — ответил Мигель, попробовав под столом педаль, отчего в его руке жикнула маленькая дрель с плоской круглой насадкой вместо сверла. — Возьмись за его подбородок и прижми голову к столу. Не дай Бог, дернется.

— Не дернется, — сказала Элиза, хоть и безропотно подчинилась. — Я ему такую дозу наркоза вкатила, что сейчас боюсь, кабы он совсем ласты не отбросил.

— Не такую уж и большую, — ответил Родригес. — Черт, в первый раз работаю по живому телу. Я ж не хирург, а всего лишь физиолог… Ладно, приступим. И да поможет нам Бог.

Мигель запустил дрель и поднес режущую насадку к линии реза, предварительно нарисованной фломастером. Процесс пошел.

Увидев, что профессор вполне справляется, Элиза отпустила голову пациента и принялась распутывать узел на веревке, стягивающей мужикову куртку. Поспела как раз вовремя.

Крышка черепа отскочила с хлопком похожим на тот, с каким открывают стеклянную консервную банку. В ту же секунду в руках Элизы оказался Инкарнатор с до сих пор не отпустившей его рептилией. Мигель, ловко орудуя какими-то зажимами и лопатками, достал из головы Алишера красно-белый сгусток размером с половину крупного апельсина. «Второй» мозг. Этот в отличие от «первичного» — довольно темного и на вид вполне своеобычного — выглядел неживым. Был невероятно плотным и совсем не пульсировал.

Девушка хотела было поднести к сгустку Камень, но, словно услышав в голове команду, повернула руку другой стороной и опустила в плоть хвост бледной змеи. В это же мгновение у всех, включая парней, стоящих поодаль, заложило уши. Но не от грохота, а словно бы люди оказались в вакууме. Такая вдруг воцарилась тишина. Даже лежащие на полотенце инструменты, задетые Родригесом, не издали ни единого звука.

А потом, прошло секунд, наверное, пять, освобожденный Инкарнатор упал на грудь подростку. Соскользнул на стол, со стола вниз, но до пола так и не долетел.

Что-то хлопнуло.

Самоцвет исчез. Буквально растворился в воздухе. Исчезла и белая ящерица. И неживой сгусток, вынутый из головы Алишера минуту назад, с шипением и дымком растворился в сгустившейся вдруг атмосфере кухни…

Али Шера не стало?

Да. Не стало. Тот, который давно был Земле не нужен, навсегда покинул ее…

А доктор Родригес уже собирал череп мальчика. Ему было некогда отвлекаться на «всю эту мистику». Ведь дороже жизни нет ничего. Во всяком случае, Мигель думал в эти минуты именно так…

И все-таки интересно, куда я пропал?

А это кто сидит на поляне? Вон, возле черного камня? Мальчишка? Что с ним? Почему голова перебинтована? Его хотели убить? Несчастный… Боже! Нет, не может быть… Это я? Это я сам?!

— Алишер, тебе пора возвращаться, — раздался голос сверху.

Подросток открыл глаза. К нему наклонилась незнакомка, которая тихонько трясла его за плечо. О, небеса! Какая же она красивая… Такие глаза, утонуть можно. А камень! Ничего себе, изумруд!

И правда, в колье на шее женщины был вправлен огромный зеленый самоцвет удивительной огранки. Интересно, не тяжело таскать такие украшения? И не опасно ли? Без охраны-то?

— Давай помогу встать, — незнакомка предложила руку. — И вообще, хватит здесь сидеть. В конце концов, тебе три-четыре дня придется полежать. В подобных случаях постельный режим просто необходим. Ну? Идем домой?