Лорен Кейт - Непрощенный [litres]

– Провокационно. – Он ухмыльнулся. – Без лишних слов, наша следующая группа – «Смерть автора»!

Толпа слабо приветствовала невысокого парня по имени Джерри и его трех друзей, вышедших на сцену. Кэм поморщился, когда Джерри попытался поправить общую барабанную установку под свой невысокий рост. После нескольких его болезненных попыток Лилит пихнула Кэма.

– Нужно им помочь, – сказала она.

Кэм был удивлен, но, конечно же, Лилит была права. Она действительно отличалась от озлобленной одинокой девушки, которой была пару недель назад.

– Хорошая идея, – сказал Кэм, когда они поспешили на сцену, чтобы помочь другим подогнать высоту барабанной установки.

Когда инструменты были настроены и группа стала отсчитывать время до начала, Лилит и Кэм скользнули обратно за кулисы. Лилит, кажется, было все равно, что «Смерть автора» оказались так плохи. Она была просто рада помочь коллеге-музыканту. Но она единственная была счастлива. Жан ежился с несчастным видом, когда Джерри громко распевал песню «Амальгаматор».

– Он даже не знает, что такое амальгаматор, – сказал Жан, качая головой.

– Ага, – сказал Луис. – Точно. Э-э-э… а что такое амальгаматор?

Выступление наскучило зрителям еще до окончания первого куплета. Они начали выражать неодобрение и отправились покупать содовую, но «Смерть автора» этого не заметила. В конце песни Джерри обнял микрофон, почти валясь с ног из-за адреналина.

– Мы любим тебя, Кроссроудс!

Когда Джерри с группой покинули сцену, Люк вернулся на нее.

– Следующая группа уже хорошо известна в городе, – сказал он в микрофон. – Представляю вам прекрасных и талантливых «Придуманных обид!».

По всему Колизею эхом разнеслись аплодисменты, а толпа будто сошла с ума.

Кэм с Лилит выглядывали из-за занавеса, видя, как толпа подростков Трамбулла чуть ли не кидалась на сцену. Они кричали, девушки сидели на плечах своих парней, выкрикивая имя Хлои. Кэм взял Лилит за руку. Даже если она что-то и уладила с Хлоей, ей, должно быть, тяжело не завидовать такому приему, оказанному «Придуманным обидам».

– Ты в порядке? – спросил Кэм, но толпа была слишком громкой и Лилит не услышала его.

Луис похлопал Карен Уолкер по заду, когда она забежала за кулисы, чтобы проверить подключение аппаратуры «Придуманных обид». Дымка из нескольких ведер, наполненных льдом, накрыла сцену, и через несколько мгновений Хлоя и ее группа вышли из-за кулис.

Они действительно были профи. Они светились и махали в свете прожекторов, занимая свои места у микрофонов, словно тысячи раз выступали и перед большими аудиториями. На них были одинаковые белые туфли на тонком каблуке и кожаные мини-платья разных цветов, их пастельные розовые ленты были накинуты поверх платьев. Платье Хлои было светло-желтого цвета и подходило к золотому блеску теней на ее веках.

– Чувство взаимное, Трамбулл! – крикнула Хлоя.

Толпа взревела.

Хлоя надула губки и соблазнительно наклонилась к микрофону. Зрители была заворожены, но Кэм мог лишь наблюдать за Лилит. Она наклонилась вперед, грызя ногти. Кэм знал, что она сравнивает себя с Хлоей, – не только реакцию аудитории, но и то, как Хлоя держала микрофон, изящно двигая кистью руки, как ее голос наполнял Колизей, та страсть, которую она вкладывала в свою игру на гитаре.

Если бы он мог еще раз обнять Лилит перед выступлением. Кэм был уверен, что мог бы заставить ее увидеть: это выступление – не соревнование с Хлоей. Важно то, что ее связывало с Кэмом. Он мог сказать три слова, горящие в нем уже пятнадцать дней, и ее ответ показал бы ему, есть ли у них шанс.

Три маленьких слова. Произнесет ли она их? Они определят судьбу Кэма и Лилит, обоих.

Но прежде чем у него появился шанс обратиться к ней, Кэм почувствовал, как Жан встал слева, а Луис справа. Кэм почувствовал, как от них исходит энергия, и понял, что песня Хлои подошла к концу и толпа приветствовала группу.

Лилит подняла голову к небу, возможно, молясь об удаче. Потому что «Месть» собиралась выйти на сцену, и теперь все зависело от их музыки.

В Колизее стало темно, не считая крошечного луча света в глазах Люка, стоящего в центре сцены. Когда он заговорил, его голос вырвался шепотом:

– Вы готовы к «Мести»?

Лилит

Два часа

Центр сцены.

Кромешная тьма.

Лилит взяла холодный микрофон в руки. А потом ее накрыл ослепительный прожектор, и зрители исчезли.

Она глянула на мерцающий диско-шар, свисающий с балок. Если бы не Кэм, Лилит была бы сегодня вечером одна, писала бы песни в спальне. Она не была бы на выпускном, стоя перед забитым людьми танцполом, кивая коллегам по группе и готовясь оторваться.