Михаил Стрельцов - Узют-каны [litres]

…МЫ ВСЁ О ТЕБЕ ЗНАЕМ…

Кто мы? Барс? Лиса на дороге? Плывущий медведь? Или тот, вернее та, кого видел Молчун?

…ТЫ ВИДЕЛА ЕЁ?

Неужели он лицезрел что-то другое, в женском обличье?

…ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ ОБ ЭТОЙ ХЕРНЕ?

Да ничего она не думает! Она не желает думать об этом! Она хочет думать о Спортсмене, о его ласках, о его уверенности в своей правоте, а не о… призраках, или что там было. Почему они видели разные вещи, а Балагур… Нет! Спортсмен! Потому что колется сено, хочется чихнуть, так щекотно в носу… который проваливается над кривляющимися, марионеточными губами…

– ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ УЛЬГЕН, НАЧИНАЕТСЯ ХОЗЯИН ГОР!

Боже мой! Дедушка! Что ты думаешь ОБ ЭТОЙ ХЕРНЕ!?

– Эй! Сюда, скорее.

…Шурик ещё мог бы поспорить о том, кто первым увидел шалаш. Так хорошо и спокойно было плестись вместе со всеми. Иногда он даже забывал о цели брожения по лесу. Мысли, как в магазине, открывали дверь, входили в голову, глазели на товары и выходили, так ничего и не купив. Конечно, помнил – он ищет! Но ищет вместе со всеми, и даже не предполагалось, что он может найти что-то самостоятельно. Тем более – искали вертолёт. А это такая огромная штука с пропеллером наверху. И уж никак не горка набросанных друг на друга разлапистых веток. Поэтому он и не обратил внимания на шалаш, просто скользнул взглядом по зелени. Всё же вокруг зелёное, ветвистое, муторное. А Балагур тут же за спиной завопил, созывая растянувшуюся людскую цепь.

Шалаш был низеньким и скорее напоминал какое-нибудь индейское захоронение, чем чьё-то жильё. Он приютился меж двумя стоящими чуть ли не ствол к стволу кедрами. Вход – вернее, тёмное узкое отверстие – расположилось так, что из него можно было бы наблюдать за происходящим вокруг на достаточно большом расстоянии. Стены и задняя сторона втиснулись в переплетённые вьюном сухие и ломкие заросли подлеска. Чуть вдалеке, окружив себя небольшим пространством полянки, уходила в небо ель с обрубленными снизу ветвями. Бортовский щёлкнул затвором и направил автомат на шалаш:

– Кто здесь? Выходи!

Подбежали Спортсмен и Молчун, Маруся наблюдала издалека, прислонившись плечом к стволу. Воевать не её дело. Она всего лишь проводник.

– А ведь ты его чуть не проглядел, Шура, – поддел Балагур. – Как же так?

– Задумался, – смутился Интеллигент.

– Ты ещё и думать умеешь? – хихикнул толстяк. – О чём же?

– Где бы достать опохмелиться, – цыкнул сквозь зубы Спортсмен.

– Тихо! – прикрикнул Иван. – Ты – справа, ты – слева, остальным залечь!

Повинуясь, Спортсмен и Молчун заняли подступы к шалашу. Шурик растянулся в траве, ощутив блаженство в натруженных ногах, и если бы не напряжённость момента, послал бы всех к чёрту и с удовольствием всхрапнул бы пару часиков.

В шалаше зашуршали. Все замерли, уставившись на провал лаза. Внезапно тишину нарушил громкий девичий смех:

– Ох, не могу! – Маруся обняла дерево и хохотала до слёз. – Ой, вояки! Ох, уморили! Он же…

– Что случилось?

– Бу-у-урундук-к! – выдала Маруся, давясь смехом. – Он же в кусты шмыгнул! Ох, черти, насмешили! Поглядели бы на себя со стороны…

– Прекрати. Что за детство? – буркнул Иван и посмотрел на Спортсмена. – Ну-ка, взгляни что там?

Тот послушно кивнул и в два прыжка очутился у шалаша, присел и заглянул внутрь, потом засунулся в лаз по пояс и крикнул:

– Пусто! Нет никого!

– Разорался. Рот поменьше открывай, а то бурундуки из задницы посыплются, – проворчал Балагур, запихивая не пригодившийся фотоаппарат в футляр. Шурик, имевший возможность лицезреть вместо лаза в шалаш зад товарища, представил, как из него начнут выскакивать юркие зверьки и тоже захохотал, подвизгивая, совершенно расслабившись и разметавшись по траве. Прохлада, исходящая от земли, ласкала лицо, обнимала тело, даже смеяться лень.

– Сейчас из кого-то точно посыплется, – вылезая и отряхиваясь от еловых иголок, парировал Спортсмен.

– И чего? – Иван сам рванулся к шалашу.

– Кто-то живёт там, – Спортсмен закурил. – Или, скорее всего, жил недавно.

Почти все по очереди заглянули в шалаш. Хвоя, подстилка из веток, запах смолы и темнота… Вот и всё, что удалось обнаружить.

– Ждать надо, – предложил Балагур. – Хозяин домой всегда возвращается.

– Погодите, – встрепенулась Маруся. – Это значит – экипаж жив? Это они построили шалаш? Больше некому.

– Места там только на одного.

– Если кто-то из них жив, и это его пристанище, то нам здорово повезло.

– Чего решаем, Комо… товарищ лейтенант?