Михаил Стрельцов - Узют-каны [litres]

– Ждём или как?

– Привал, – разрешил Бортовский и поскоблил здоровой рукой шрам на щеке. – Подумать надо.

– Ждать – смысла нет, – Спортсмен потянулся, хрустя суставами. – Шалашом не пользовались дня два. Хвоя осыпается. А на иголках только йоги спят.

– Не на иголках, а на гвоздях, – поправил Балагур.

– Что за чёрт? – Спортсмен провёл ладонью по стволу ели и отскочил, – Словно плесень намазана.

– Смотрите! – Маруся подошла к дереву и показала на внушительные зарубки, затянувшиеся зеленоватой коркой.

– Хотели дерево срубить? – заинтересовался зарубками Балагур.

– Тихо! – рявкнул Иван, осмотрел дерево и выругался. – Было, значит, чем рубить. Топор кто-нибудь видел?

– Сейчас, – Спортсмен вновь нырнул в шалаш.

– Ветки и так хорошо дались, зачем им понадобилось дерево валить?

– Мне откуда знать? – насупился Иван.

Маруся внимательно осмотрела все раны на стволе:

– Где ветки рубили, зарубки белые, а здесь – зелёные.

– Белые, зелёные, красные, – огрызнулся Иван. – Светофор какой— то.

– Жёлтый, а не белый. Жёлтый в светофоре… – поправил правильный Балагур.

– Иди ты… А ты чего разлёгся?

Шурик поднял виноватую физиономию и, уяснив, что Командир не в настроении для препирательств, лениво отполз в сторону, чтобы не путаться у него под ногами.

– Топора нет, – доложил Спортсмен. – Тут письма, или что-то на них похожее, – он протянул куски берёзовой бересты.

– Чушь! С чего ты взял, что письма?

– Дата на каждом нацарапана, – с превосходством сообщил Спортсмен.

– Чёрточки, палочки, – причмокнул Балагур, через плечи столпившихся у бересты заглядывая в текст «писем». – Китайская грамота.

«Это тебе, – очнулся Отто. – Оттуда. А почему не старый шифр?»

– Постой-ка, – Балагур прорвался к бересте. – А что если… Ну конечно же… Морзянка!

– Да ну? – выдохнул Спортсмен. – И что делать? Кто её знает?

– Я знаю, – отрубил Иван, хотя последний раз пользовался Морзе в училище и то для того, чтобы передать за стенку, что там живёт отделение засранцев.

– И я знаю! – хлопнул себя по лысине Балагур. – Я на флоте служил радистом.

– Так что же там написано?

– Чёрт его разберёт. Попотеть придётся. Тут: тире, тире, точка. А тут и не видно совсем. Он чем-то царапал. Веточкой, наверное. Время и терпение понадобится.

– Ладно. Берем эту филькину грамоту с собой, – Командир огляделся. – Эй, оболтус, поднимайся. Перекур закончен.

Шурик нехотя сел, осоловело оглядываясь. Успел-таки перехватить у сна минут десять.

Маруся не интересовалась берестой. Всё внимание поглотили зарубки. Их цвет. Что-то в зелёных глубоких царапинах было не так. Запах? Обыкновенная плесень. Нет, что-то от… Вращенко, лисы и медведя… Ненужность? Бессмысленность. Почему одни остались белыми, а другие покрылись плесенью? Обойдя дерево, она обнаружила ещё царапины. Чуть выше плеч. Словно кто-то обнимал дерево, впиваясь в него… когтями? Эти углубления тоже запеклись зелёным.

– Что ищешь?

Она вздрогнула и обернулась. Рядом стоял Молчун и смотрел на царапины:

– Медведь?

– Нет. Рост не тот. И медведь обычно сдирает кору, а здесь, смотри, как бы вдавливали…

– Все сюда! – Бортовский прикуривал от зажигалки, выжидая пока все соберутся, и предложил. – Есть возможность, что кто-то из экипажа жив…

– Радист! – выкрикнул Спортсмен.

– Почему? – недоверчиво поинтересовался Командир.

– Азбука Морзе. Кому проще её выдавливать на бересте? Радистам – это второй родной язык.

– Хорошо. Возможно, жив радист. Возможно, живы остальные. Просто разминулись после аварии. У нас до заката ещё часов четыре-пять. Предлагаю разделиться на две группы. Одна отправляется дальше, расширяя исследование местности. И вернётся сюда часа через три. Вторая останется здесь и продолжает осмотр на месте. Подождём, вдруг явится…

Группы получились небольшие. Командир оставил с собой Балагура, изучающего найденные письма, и Интеллигента «чтоб мальчишку не разбаловали окончательно». Маруся, естественно, оставалась проводником. Спортсмен отправился с ней, поскольку долго не мог находиться в компании Ивана, да и к девушке имелся определенный интерес. Что-то случилось с ней: морщинки бороздят переносицу. И вообще с его стороны просто свинство не уделять ей достаточно внимания после того, что произошло на сеновале. Молчун, невзирая на мучительные головные боли, пошёл с ними, поскольку надо же было кому-то с ними идти.