Дэвид Шоу - Черные крылья Ктулху [Истории из вселенной Лавкрафта]

Он убил уже четверых, когда подъехали мы с Роем Барнсом, только-только разобравшись с мелким ДТП на объездной дороге в паре миль от шоссе. Мое ружье и пистолет заместителя оставили от чудовища багровое месиво, посреди которого лежал труп, выскользнувший из простреленного брюха. О дорожниках и говорить было почти нечего. Кто погиб, как тот бедолага, что угодил в брюхо монстра, кто стонал с перемазанным кровью лицом, кто стремглав бежал к городу. Мне тогда было не до них.

— Что это, шериф? — спросил Барнс.

— Не знаю.

— Мы его насмерть пристрелили?

— Тоже не знаю. Но лучше к нему не соваться.

Мы отошли. Остались только солнечные лучи, косо скользившие между стволами, пар от горячего асфальта и дым из разбитого «крайслера». Свет прорезал завитки дыма, низко стелившиеся над трупом чудовища, будто нечто, прикрываясь ими, хотело отгрызть от мира кусок дорожного полотна и все остальное.

— Меня чего-то мутит, — сказал Барнс.

— Терпи, Рой.

Я схватил его за плечо, повернул лицом к себе. Совсем еще молоденький парнишка, до этого случая ни разу не доставал ствол из кобуры во время дежурства. Сам я служу вот уже пятнадцать лет, но, по правде сказать, такого не увидишь и за сто лет службы. И мы оба понимали, что этим не ограничится. Ну, что видели — то видели, что сделано — то сделано, теперь надо разбираться с тем, что осталось.

Значит, надо осмотреть «крайслер». Я навел на автомобиль ружье, целясь в дверь водителя, и мы подошли поближе. От удара водитель впечатался головой в руль. Лицо в потеках черной крови, остро заточенные зубы насквозь прокусили бледные губы, ошметки которых свисали с десен, как рыбьи потроха. А по всему лицу процарапаны слова — где лиловыми рубцами шрамов, где свежими алыми порезами. Ни одного из этих слов я не знал. И не понимал, к чему они.

— Боже мой, — сказал Барнс. — Ты посмотри…

— Рой, проверь заднее сиденье.

Барнс проверил. Там обнаружились вещи. Какие-то лохмотья. Несколько пар наручников. Веревки с вплетенными в них рыболовными крючками. Кованый трезубец. И картонная коробка с книгами.

Мой заместитель вытащил один томик. Старый. В кожаном переплете. Барнс раскрыл книгу, и она развалилась у него в руках. Хрупкие страницы разлетелись по дороге.

В открытом багажнике что-то зашуршало. Я оттолкнул Роя и, не глядя, выстрелил в упор. Рвануло запасное колесо. В дальнем углу багажника, среди лохмотьев, скреблась когтистая лапа. Я снова выстрелил. Когти, клацнув, сложились, и тварь под лохмотьями больше не шевелилась.

Стволом ружья я разгреб лохмотья. Под ними обнаружились два трупа — детские, на куче окровавленного тряпья. Оба в наручниках. Из прогрызенного живота одного и выбралась убитая мной тварь. У нее была длинная морда с волчьим оскалом и хвост, как десяток сплетенных в косички змей. Я закрыл багажник и передернул затвор. Посмотрел на автомобиль, ожидая очередного подвоха, но больше ничего не произошло.

А вот у меня за спиной… Ну, вот там и началось.

Дорожные рабочие пришли в себя.

Ботинки зашаркали по горячему асфальту.

В руках рабочие сжимали ломы и кувалды, а у одного даже было мачете.

Они надвигались на нас с лицами, перемазанными кровью, и смеялись, как дети.

Дети на кладбище больше не смеялись.

Столпившись у раскопанной могилы, они пожирали труп.

Как обычно, меня заметили только через несколько секунд. Мозг запоздало дал сигнал телу, и первый противник двинулся на меня с топором. Я нажал на спусковой крючок, выстрел вдребезги разнес позвоночник, и тело, переломившись, кусками повалилось наземь. Девицу я подстрелил издалека, и разброс дроби вышел изрядный. Платье ус ы пали горошины темной крови, выступившей из сотен ранок. Она взвизгнула и бросилась наутек.

Третий кровомордый использовал этот момент для атаки. Он ринулся на меня с неожиданной прытью и, ловко увернувшись от первого выстрела, быстро сократил дистанцию. Я выстрелил уже почти в упор. Разнес ему голову. На том все и кончилось.

Ну это я так решил. За мной зашелестела высокая трава, не кошенная месяцев пять. Я резко обернулся, но босоногая девчонка уже занесла нож для удара. Клинок, серебристо мелькнув в воздухе, пропорол ткань куртки и рассек мне правое предплечье. Поворот запястья — и она сделала еще один выпад, но тут уж я подсуетился и врезал ей в лоб прикладом. Череп лопнул, как волдырь, и девчонка рухнула на землю, ударившись затылком о могильную плиту.

Уф, проехали. Я глубоко вдохнул, задержал дыхание. Рукав куртки пропитался кровью, хлынувшей из раны. Через пару секунд я сообразил, что надо бы отложить ружье и перетянуть руку ремнем. Что я и сделал, натуго закрепив импровизированный жгут. Надо было еще дойти до пикапа, а потом где-нибудь в безопасном месте заняться раной. Пикап стоял недалеко, но по крутому склону подниматься тяжело. Учащенное сердцебиение быстрее погонит кровь по жилам, а лишняя кровопотеря была мне ни к чему.