Дэвид Шоу - Черные крылья Ктулху [Истории из вселенной Лавкрафта]

Я завершаю эту часть и жду. Воздуха не хватает, пот струится по вискам. В храме душно, как в могиле. Они позовут Тодда и Гровера.

Теперь запах. Никогда мне к нему не привыкнуть.

Я начинаю читать. Они медлят с появлением, но я не имею права сбиться. Закрываю глаза и слышу, как они шаркают. Я во тьме, дворцы сияют, и я плыву к ним, к спокойным островам посреди темного озера. Лицо озаряет золотое свечение, я открываю глаза и оборачиваюсь, когда Тодд бросает ее на камень, ее волосы разлетаются — и я встречаюсь глазами с Клэр.

Он должен продолжать, не имеет права запнуться. Сам понимает, что тогда случится.

Ты единственный, кто делает это, Джулиус.

Вот и хорошо.

Просто не останавливайся.

Я не боюсь Джулиуса. Без меня он прозевает знак, и нам хорошо известно, что случится, если знак будет явлен, а мы не сделаем того, что должно.

Этот золотистый свет везде. Я чувствую, как их жажда сливается с его ненавистью в холодном неумолимом потоке.

Время пришло.

Он смотрит на нее сверху вниз. Его глаза в тени.

Я разрываю на ней платье, обнажая тощую грудку. Она не издает ни звука, просто смотрит в глаза своему отцу.

Чтобы взломать замок, много ума не надо, Джулиус.

Норман Партридж — автор сборников «Мистер Лис и другие дикие сказки» (Mr. Fox and Other Feral Tales, 1992), «Дурные намерения» (Bad Intentions, 1996), «Человек с кулаками из колючей проволоки» (The Man with the Barbed Wire Fists, 2001) и романов в жанре хоррор «Погружаясь в темноту» (Slippin’ into Darkness, 1994), «Безумные мечты» (Wildest Dreams, 1998), «Зловещая мольба» (Wicked Prayer, 2000) и «Темная жатва» (Dark Harvest, 2007). Он также автор детективных романов «Прилив Сагуаро» (Saguaro Riptide, 1997) и «Десятиунциевая сиеста» (The Ten-Ounce Siesta, 1998) и редактор антологии «Оно явилось из летнего кинотеатра» (It Came from the Drive-In, 2004).

На кладбище смеялись дети.

Они вскрыли еще один гроб.

Пустили в ход топоры. И ножи.

Я сидел в своем шерифском пикапе, припаркованном под ивой. Передо мной завесой колыхались зеленые веревки листвы, но смеха они не заглушали. Поднимаясь из долины к вершине холма, смех нес с собой и другие звуки: лопаты с хрустом впивались в утоптанную землю, топоры крушили крышки гробов, ножи скребли по костям, срезая плоть. Но смех был хуже всего. Он выплескивался изо ртов с заточенными зубами, прогрызал себе путь на вершину холма и пытался содрать задубевшую шкуру с моих позвонков.

Я не усидел на месте. Вытащил из кузова канистру бензина. Вставил полную обойму в пистолет сорок пятого калибра — оружие моего погибшего помощника, — сунул пару запасных в один из подсумков на поясном ремне. До отказа набил магазин помпового ружья, дослал патрон в патронник.

И пошел прогуляться.

Пять месяцев назад мы с Роем Барнсом, помощником шерифа, стояли на 14-м шоссе. Кроме нас, тут были и другие. По большей части мертвые. Или что-то в этом роде.

В руках я держал то же самое ружье. Ствол нагрелся. Мой помощник сжимал пистолет, из дула ленточкой вился едкий дымок. Вдыхать эту вонь неприятно, но выбора у нас не было.

Барнс перезарядил оружие. Я тоже. Июньское солнце опускалось за деревья, но его косые лучи в просветах между стволами были яркими, как полуденные. Свет пронзал и черный дым, что валил из двигателя «крайслера»-седана, и белый парок, что поднимался от груды горячего асфальта, которую бригада дорожников высыпала из кузова грузовика.

Я перевел взгляд на смятый «крайслер». Похоже, с него все и началось. Минут пятнадцать-двадцать назад черный автомобиль врезался в старый дуб у развилки. Может быть, водитель задремал и очнулся как раз вовремя, чтобы не задеть сигнальщика дорожников. Но слишком сильно крутанул руль и слишком поздно надавил на тормоза. Ну и — привет, дерево! Прощай, жизнь.

Может, все так и случилось. А может, и нет. Это уже потом Барнс пытался вникнуть в подробности аварии, но, в сущности, особого значения они не имели. Имело значение лишь то, что водителем седана был тип, похожий на утопленника со дна стоячего пруда. И то, что после аварии из багажника «крайслера» вырвалось нечто. Размером с гризли, но не медведь. На медведя тварь ничуть не походила. Ну, только если вывернуть медведя наизнанку.

Как бы там ни было, это освежеванное чудище оказалось бойким не на шутку. Монстр раззявил громадную пасть и, ухватив парня весом фунтов за двести, одним движением пропихнул и руки, и ноги, и туловище в глотку, утыканную острыми как бритва зубами. Всосал беднягу прямо в брюхо, перевитое синюшными жилами и болтавшееся под ребрами, будто мешок кладбищенского вора, а потом, волоча это самое брюхо по свежему асфальту, погнался за остальными. Плюясь кровавыми ошметками плоти, монстр расшвыривал рабочих по горячему дорожному полотну — кого оставлял в живых, кого затаптывал, будто кудахчущих кур, живьем брошенных на раскаленную сковороду.