Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

Значит, все они считают меня мёртвым… Всё это случилось, в том числе из-за меня. Всё — и многотысячная толпа, и беспорядки, и полицейское оцепление, и то, что будет завтра: разбитые витрины бутиков, перевернутые вверх дном автомобили, чадящие чёрным дымом покрышки. И тот молодой паренёк, полицейский… Ему разбили голову из-за меня. Ведь если б я вышел на связь с фондом, если бы постарался получше… Достаточно было просто не полениться — попросить у кого-нибудь телефон в тот же день в Омске. Чёрт возьми, да хоть в следующий! У меня была куча времени, прежде чем фонд залёг на дно.

И Ольга… Она была бы жива. Если бы я связался с ней в тот же день, не было бы никакой истории о похищении. Не было бы уголовного дела. Не было бы сожжённой квартиры и избитых до полусмерти сотрудников фонда. Ничего бы этого не было.

Теперь стало ясно, почему так странно вела себя Аня. Почему она смертельно обиделась, когда узнала, что я не собираюсь участвовать в протестах.

Я схватился руками за волосы и потянул со всей силы. Хотел, чтобы стало больно. Это не помогло.

Что делать? Что мне теперь делать?! Господи, ведь я не звонил сёстрам с того самого дня, как выехал из Красноярска. О чём думает мама? Ведь она видела… Конечно, видела. Вся страна видела. Даже если мама не открыла видеозапись сама, кто-нибудь из знакомых, наверняка, показал ей, когда услышал про Юру Полянского — паренька из Красноярска, который был убит кровавым монстром, сидящим во власти. И фотография… Раз эта фотография есть на табличке, значит, Ольга показывала её в видео. Так же, как показывала фото Ришелье. Для наглядности. Для эффекта. Для того чтобы вызвать эмоции.

Они все думают, что я мёртв. И что мне теперь делать?

— Мириам…

Черноволосая ответила. Холодная отрезвляющая волна пронеслась по телу. Мэри требовала, чтобы я взял себя в руки. Успокоился.

Успокоился? Как, чёрт возьми, я могу успокоиться? Ответь мне, Мириам, какого дьявола я должен быть спокойным, если все вокруг считают меня покойником?! Мама считает меня покойником! Алиса и Олеся считают меня покойником! Я не могу позвонить им. Не могу сказать, что всё это — неправда! Потому что, если я сделаю это, весть о моём воскрешении моментально разлетится по стране, и Ольгу выставят обманщицей, опозорив на весь мир. Журналисты с удовольствием будут смаковать эту новость: «Мошенница Авалова придумала смерть мальчишки, чтобы раскачать лодку».

С другой стороны, какая разница? Почему я должен беспокоиться об этом?

Потому что Ольга была твоим другом…

Я знал её пару часов!

Ты сам говорил, что время не играет роли…

Но сёстры! Я не могу их бросить!

Уже бросил.

Это неправда!

Правда, Полянский. Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Неужели ты надеялся вернуться? Неужели думал, что сможешь оживить меня и при этом возвратишься домой? Как ты себе это представлял, Полянский? «Знакомься, мама. Это Мириам, моя девушка. Мы встретились с ней в сновидении. Кстати, я убил человека, чтобы она обрела плоть». Так ты это видел?

Мириам материализовалась в паре шагов от меня. Положила ладонь на плечо.

— Смирись, мой дорогой. Теперь ты мёртв для семьи.

Рука Мириам была холодна, как и бледно-голубое сияние, которым светилась черноволосая.

— Взгляни на это с другой стороны. Есть и плюсы.

«Плюсы? — спросил я мысленно. — Какие могут быть плюсы?»

— Теперь ты свободен. Никем и ничем не связан. Признайся, что в глубине души ты мечтал об этом. Мечтал стать мертвецом. Хотел превратиться в тень, что идёт по миру, не оставляя следов. Ведь это правда, мой дорогой… Смерть всегда преследовала тебя, всегда шла по пятам. Закравшись в мысли однажды, она рождала сомнения.

«Я победил тот свистящий шепот».

— Речь не о третьем. Совсем не о нём. Тот, кто был побеждён, уже не вернётся, ты прав. Но есть и другие стражи. Они ещё внутри. Они раздирают твоё сознание когтистыми лапами. Выжигают душу. Ты не сможешь победить всех, цепляясь за жизнь. Ты должен освободиться, мой дорогой.

«Чёрт, Мэри! Почему ты вечно говоришь загадками? Почему никогда не говоришь напрямую? Зачем нужны эти ребусы, аллюзии и недосказанности? Почему ты морочишь мне голову?»

— Потому что я и есть морок. Я — лишь твой сон.

«Это неправда! Неправда. Ты всегда была настоящей, не нужно передёргивать».

— Я настоящая. Разве я отрицаю?

«Не понимаю, Мириам… Ничего не понимаю. Мы просто ходим кругами. Повторяем одно и то же. Умоляю, скажи, что от меня требуется?»