Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

Это был не просто крик. Это был безумный душераздирающий ор. Окажись на моём месте кто другой, он, безусловно, решил бы, что в комнате режут дикого зверя. Но я знал: ни один зверь никогда не издаст подобного звука. Потому что зверь, в отличие от человека, не способен переживать эту острую, кромсающую боль, которая разрывает сердце на части и, словно раскалённое железо, выжигает изнутри.

Перед глазами, как наяву, пронёсся тот день. Мне было шестнадцать. Я сидел дома, читая ненавистный учебник. В родительской спальне зазвонил телефон. Трубку сняла мама, а через минуту я впервые услышал этот безумный, ни на что не похожий рёв. И в тот момент всё понял. Просто почувствовал, как волна ледяного холода поднимается от ступней до затылка, и в мозг, подобно игле, вонзилась мысль о том, что отца больше нет.

Теперь я слышал, как кричит Аня. Она испытывала ту же боль. В номере раздался грохот переворачиваемой мебели. Я вылетел из душевой комнаты и увидел, как Аня опрокидывает кухонный стол. На пол посыпались вилки, кружки, тарелки с нарезанными продуктами. Судя по всему, минуту назад девушка готовила завтрак — в её окровавленной руке был зажат кухонный нож. Девушка держалась ладонью за лезвие, и по побледневшему кулаку лились алые ручейки. Я понял, что если немедленно не вырву нож из её руки, то Аня просто-напросто отрежет себе пальцы.

Отобрать оружие у обезумевшей девушки оказалось не так-то просто. Аня кричала до хрипоты. Она отбивалась, пиналась, колотила кулаками воздух и швырялась в меня предметами, что попадались ей под руку. Луконина с ненавистью ударила по работающему телевизору, столкнув его с тумбы, а потом упала на пол и зарыдала. Воспользовавшись моментом, я всё-таки схватил её руку и, с трудом разжав пальцы, вытащил нож из ладони. Через пару секунд Аня поднялась. Сев на колени, она схватилась за металлический поручень кровати и, пытаясь что-то сказать, задохнулась в собственных всхлипываниях. Когда конвульсии прошли, девушка вновь зашлась в диком крике, надрывая глотку так, словно её убивали.

Стоило мне об этом подумать, как в голове тут же прошептал вкрадчивый бархатный голос:

— Да, Полянский. Именно так она будет кричать, когда ты решишься сжечь её заживо… Малоприятная картина, не правда ли? Может, будет лучше утопить?

«Заткнись, Мэри! Я не хочу тебя слышать!»

— Как пожелаешь, мой дорогой…

— Что, блядь, здесь происходит?

Я обернулся и увидел Андрея, застывшего в дверях. Аня несколько раз тяжело вздохнула, а затем закричала:

— Убил!!! Убил!!! Он убил!!!

Окровавленной ладонью девушка указывала в мою сторону.

Я почувствовал, как по телу расползается страх. Как?! Как она узнала мои мысли? Нет, этого не может быть… Взгляд Воронцова был прикован к ножу.

— Что здесь происходит? — повторил парень.

Я уловил напряжение в его голосе. Воронцов был готов наброситься на меня. Нужно было что-то сказать, но подходящие слова никак не приходили в голову. Несколько мгновений я простоял неподвижно. Потом, наконец, догадался выбросить нож, и, отойдя от девушки на пару шагов, растерянно взглянул на друга и произнёс:

— Я не понимаю, о чём она говорит.

Воронцов посмотрел мне в глаза. Затем перевел взгляд на девушку.

— Аня… — сказал он спокойно. — Объясни, что произошло? Кто кого убил?

— Ольгу! Он убил Ольгу!!!

Девушка вновь заревела и стала бить кулаками по кровати. На меня вдруг снизошло озарение. Обернувшись, я посмотрел на опрокинутый телевизор. Он всё ещё работал.

По ящику передавали выпуск новостей: женщина-корреспондент стояла на фоне толпы и без умолку что-то тараторила в микрофон. Из-за криков Ани я не мог разобрать ни слова. Поставив телевизор в нормальное положение, я прибавил громкость на пульте.

— …полиция намерена жёстко пресекать любые нарушения. Но, несмотря на все усилия стражей порядка, протесты перед зданием министерства продолжаются уже второй день, и, кажется, участники акции не намерены уходить. Напротив, за прошедшую ночь количество людей возросло в несколько раз, и с каждым часом сюда пребывают всё новые и новые толпы протестующих…

Кадр сменился. Телестудия. Волосы ведущей зализаны и собраны в конский хвост.

— Скажите, выдвигаются ли нарушителями какие-то требования?

Вновь включение с улицы. Женщина-корреспондент прикладывает палец к уху и молчит пару секунд, опустив глаза. Потом снова смотрит в камеру и сбивчиво отвечает:

— На данный момент они существенно не изменились: как и вчера протестующие требуют отставки министра внутренних дел; кроме того, толпа призывает привлечь последнего к уголовной ответственности. Организаторы протестной акции считают, что министр может быть причастен к убийству известной…