Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

— Тебе показалось, Анют, — сказал Воронцов. — Здесь никого нет.

— Есть.

— Ты кого-то видишь?

— Я чувствую её взгляд.

Воронцов приподнялся на локтях и покрутил головой, рассматривая каждый угол. Ему померещилось, будто у противоположной кровати мелькнула чёрная тень. Наваждение было неясным и мимолётным, и в тусклом лунном свете нельзя было разобрать никаких очертаний, но Андрею хватило и этого. Парень сглотнул вставший в горле ком и постарался успокоить расшалившиеся нервы.

— Тебе показалось, — повторил он как можно спокойнее, но голос предательски дрогнул. — Здесь никого нет.

— Хорошо, — тихо сказала Аня. — Нет, так нет. Но спать я буду с тобой.

Воронцов обнял девушку и закрыл глаза. С большим трудом он переборол в себе отчаянное желание взглянуть ещё раз украдкой на ту кровать, что стояла у противоположной стены.

А там, в метре от Андрея и Ани, недвижимо сидела черноволосая. Невидимая для всех, она сидела, словно высеченная из мрамора статуя, безупречно выпрямив спину и сложив руки на сведённые вплотную колени, и пристально наблюдала за уснувшей парочкой своими бездонными, чёрными как уголь глазами. Кожа Мириам была бледна, словно саван, а на тонких губах застыла язвительная усмешка.

— Засыпайте, — нараспев сказала черноволосая. — Увидимся на другой стороне.

За окном снова сверкнуло, и страшный грохот прокатился по небу, сотрясая всё двухэтажное здание. Осторожно, стараясь не разбудить Аню, Андрей поднялся с кровати. Он поразился, как друзьям удаётся спать, когда на улице так безумствует стихия.

Впрочем, Воронцов тут же заметил, что постель Полянского пуста. В ванной горел свет и шумела вода. Видимо, Юра встал раньше и теперь принимал душ.

Взглянул на часы: они показывали девять. Решив, что пора собираться в дорогу, Андрей негромко включил телевизор и под его размеренное бормотание стал одеваться и приводить себя в порядок. Он подошёл к закрытой двери ванной и хотел было постучать, чтобы спросить у Полянского — скоро ли тот закончит, как вдруг сквозь шум льющийся воды до Воронцова донеслись неразборчивые обрывки фраз:

— Верю… смерть может подарить жизнь…

В том, что это говорил Юра, не было никаких сомнений. Но то ли из-за эха, то ли из-за шума включенных кранов, голос Полянского звучал необычно, словно принадлежал не ему вовсе, а совершенно чужому, неизвестному человеку.

— …я стал сумасшедшим… убил одного из них…

Воронцов замер у двери и весь обратился в слух. Пытаясь разобрать, что именно говорит Полянский, Андрей испытывал смешанные чувства. Ему было страшно. И при этом до смерти любопытно — Воронцов прекрасно понимал, с кем именно разговаривает его друг, ведь перед глазами ещё живо стояла чёрная тень, мелькнувшая ночью. А страшно, потому что в монологе, доносившемся по ту сторону двери, отчётливо слышались нотки беспокойства и неприкрытой злости.

— …ты издеваешься надо мной?.. полнолуние уже через девять дней…

За окном вновь полыхнуло. Голос Полянского, и без того едва различимый, утонул в вибрирующем громовом раскате. Напоминающий камнепад грохот заполнил комнату, и когда он исчез, в помещении на пару секунд воцарилась тишина.

В ванной больше не шумели краны. Полянский молчал. Судя по отсутствию звуков, Юра даже не шевелился.

Осторожно, на цыпочках, стараясь не скрипеть старыми деревянными половицами, Воронцов отошёл от двери и присел на кровать. Посидев какое-то время неподвижно, он подумал немного, а затем встал и, позвав Джесси, вместе с ней вышел из комнаты. Когда дверь номера захлопнулась, Андрей услышал, как в ванной вновь зашумела вода.

«Странные вещи происходят с этим парнем, — подумал Воронцов. — Когда мы ехали в Питер, он казался мне другим человеком. Лёгким, весёлым, полным надежд… А вчера с ним даже поговорить толком не получилось. Весь какой-то хмурый, задумчивый… Будто его подменили ночью на озере».

Андрей спустился вниз по лестнице и поздоровался с женщиной-администратором, дежурившей у стойки. Открыв дверь на улицу, он пропустил Джесси вперёд, но овчарка замерла у порога и затряслась мелкой дрожью. Её пугали гром и завывающий ветер.

— Не бойся, милая, — сказал Андрей собаке. — Это всего лишь гроза.

— Такая гроза и мёртвого напугает, — заметила женщина у стойки. — Просто ужас, а не погода!

Воронцов повернулся и, пожав плечами, сказал:

— Ну хоть дождя нет, и то радует.

— Это ещё ужаснее, — сказала женщина, причмокивая губами. Немного помолчав, она добавила: — Подумать только, ещё июнь, а уже сухие грозы! Ужас, просто ужас! Вот увидите, сегодня непременно случится пожар.