Владимир Демичев - Хранитель детских и собачьих душ

Понимая, что идти становится все труднее, а ребенок снова заплакал – вода постепенно просачивалась сквозь незаметные щели в бочке, и он стоял почти по колено в воде, – зомби подобрался к лачуге и оборвал ветхую веревку, за которую привязана была лодка – длинная плоскодонная посудина. Ее хозяин явно отсутствовал – скорее всего, валялся пьяный дома. Поместив Патрика в лодку, зомби оттолкнул ее от берега и шагнул было следом, но оступился, и руки соскользнули с борта.

Лодка неторопливо плыла по течению, малыш лежал на дне ее и забавлялся легкими дутыми шариками, привязанными по краям рыболовной сети – с берега его совсем не было видно, и каждый подумал бы, что лодка идет порожняком. Вернон после нескольких настойчивых попыток всплыть окончательно погрузился на дно и продолжал следовать за лодкой, ступая по илистому песку. Он ничего не мог видеть в мутной воде, но движение лодки, рассекающей речное пространство, улавливал очень хорошо. Его шляпа всплыла наверх и следовала за лодкой на некотором расстоянии. День поворачивался к вечеру. Лениво порхали стрекозы.

– Все, стойте, я больше не выдержу, – сказала Мамаша Блэквилл и тяжело осела на землю; многочисленные ее юбки образовали внушительный бордовый круг, в центре которого задыхалась мешковатая желтая старуха.

Тени жадно расползлись по ее лицу, словно жаркие лужицы кипящего сахара – по печеному яблоку; она держалась за грудь, со свистом втягивая прелый прибрежный воздух. Камыши пахли неимоверно, а старухе в бреду казалось, что этот запах исходит от нее; она так устала, что не испытывала больше ни злости, ни раздражения. Охотнее всего она бы потеряла сознание, как малохольная Герти, но даже это было для нее сейчас непозволительной роскошью. Оставалось лишь задыхаться от жары и унижения, не в силах пошевелиться, на глазах всех этих черномазых и будущего зятя – мерзавца, который изо всех сил изображал заботу и сочувствие, но от него за милю несло лицемерием; уж кто-кто, а Маргарет Блэквилл достаточно навидалась в жизни людишек такого сорта: хорьки, пронырливые вонючие воришки.

Эдгар тотчас же послал одного из негров за повозкой, велев немедленно пригнать ее как можно ближе к берегу. Через полчаса миссис Блэквилл уложили в коляску и отправили домой с тремя провожатыми. Сам Эдгар все порывался ехать с ней, но Маргарет Блэквилл строгим тоном остановила его, приказав продолжать преследование мерзавца, укравшего ее единственного внука. Как только коляска с больной скрылась из глаз, Добсон вздохнул свободнее – ему приходилось нелегко рядом с чванливой старухой. Он, конечно, тоже устал от бесплодных блужданий по желтой топкой почве, но Эдгар Блэквилл устал еще сильнее, к тому же пребывал в отчаянии, и Добсон наслаждался его униженным, зеленым от недомогания и тревог лицом, нервными движениями, точно он хватался за воздух в робких попытках удержаться в сознании. Добсон чувствовал себя хозяином положения. Он знал, что легко может манипулировать Эдгаром, захочет – тотчас заставит его вернуться в поместье или будет продолжать вести его туда, куда сочтет нужным.

– Жаркий денек сегодня, не так ли? – начал он плести паутину, положив руку на плечо Эдгару, как старому приятелю. – Думаю, нам стоит поступить следующим образом…

И в эту минуту из-за поворота реки в поле их зрения возникла лодка. Эдгар и Добсон вскрикнули одновременно – они увидели ребенка!

– Эдгар! Смотри, смотри!

– Господи! – воскликнул Блэквилл с перекосившимся от потрясения ртом. – Сыночек… Стой, стой, сыночек! Люди, остановите!

«Что за кретин, – поморщился Добсон, – бездарный, растерянный олух». Двое негров бросились в воду и поплыли к лодке, намереваясь остановить ее и пригнать к берегу. Другие, более осторожные, остались на берегу, громко подбадривая своих товарищей и забрасывая их беспорядочными, бессмысленными советами. Но нашелся-таки один, который молчал, – он увидел шляпу, медленно плывущую следом за лодкой, и вспомнил, на ком он видел эту шляпу. Страх ли запечатал его уста или опасение подвергнуться насмешкам в случае, если он обратит внимание своих товарищей на шляпу, – но он молчал.

И случилось неожиданное. Один из негров, подплыв вплотную к лодке, вдруг забился, словно в судорогах, и исчез под водой. Его напарник прекратил грести, неуверенно озираясь по сторонам – явно не зная, что предпринять.

– Назад! – закричал тут до сих пор молчавший парень. – Плыви назад! Он там, там, под водой! Спасайся!