Владимир Демичев - Хранитель детских и собачьих душ

Патрик сел на столешнице, притянув коленки к худеньким плечам. Он уже понял за прошедшие двое суток, что ни плач, ни капризы не возымеют никакого влияния на его странную няньку, пока тот сам не соизволит сделать что-нибудь. Патрик всхлипнул пару раз, скорее по привычке, чем всерьез, и затих, впадая в полудрему, спасительное состояние, ниспосланное свыше маленьким детям, старикам и собакам.

Утро кончилось, не начавшись, – новый день обещал быть таким же жарким, как предыдущий. Вернон не понимал, почему ребенок отказывается от пищи, но раз так, следует поискать нечто другое. Погрозив ему пальцем, Вернон покинул избушку, отправившись на поиски еды.

Мистер Блэквилл, не обладая выдержкой своего молодого спутника, быстро устал и слегка замедлил шаг – он не привык к продолжительным пешим прогулкам. Добсон посмеивался про себя, оглядываясь на пыхтящего Эдгара, – волосы взлохмачены, пот стекает по лбу. «Еще немного, – думал пройдоха, – и он запросит пощады». Немощь пожилого мужчины была ему на руку – о, как самоотверженно ухаживал за ним Добсон! Заботливый, предупредительный, любезный Добсон. Незаменимый Добсон.

– Они не могли уйти далеко, мистер Блэквилл! – ободрял он измученного беднягу. – Даже если он плавает, как рыба, и дышит через камышинку, все равно здесь очень коварное дно, и водяные травы вперемешку с корягами задержат лодку. А то и вовсе вынудят его бросить ее и идти по суше!

– Но что ему нужно, бога ради, Ленни? – в который раз вопрошал несчастный отец. – Зачем ему мой малыш? Ради выкупа? Что он собирается с ним делать?

– Не думайте об этом, сэр! – всякий раз отвечал Добсон. – Не нужно забивать себе голову предположениями и давать волю фантазиям! Будем руководствоваться фактами. Он пытается скрыться, мы идем по пятам. Уже одно то обстоятельство, что он бежит в глушь, пробираясь по непроходимым чащобам, должно внушать нам оптимизм – значит, он один, и у него нет сообщников!

– Патрик, Патрик, малыш мой… – вздыхал Эдгар, а Добсон хлопал его по плечу, утешая:

– Кем бы он ни был, но ему так же жарко, как и нам, так же хочется есть и пить. Как бы скоро он ни двигался, но, небось, не быстрее пули!

Эдгар с завистью поглядывал на водяных крыс, плескавшихся у самого берега. Животные прячутся между камышей или вымазывают шкуру илом, защищаясь от солнца, и лишь человек ничего не может сделать для своей выгоды. Вода, которой умывался Блэквилл, пытаясь облегчить муки, сильно отдавала гниющими водорослями, и со временем он перестал умываться – когда кожа высыхала, этот запах переходил на кожу, и к терзаниям палящего солнца прибавлялось раздражение от нестерпимой вони. Все чаще перед глазами его прыгали большие оранжевые круги, и тогда ему казалось, что он бредит на ходу, впадая в забытье.

Добсон испытывал те же неудобства, но зрелище страданий Блэквилла придавало ему сил, а неизменный в своей дикости ландшафт сообщал его шагам автоматизм, помогающий справляться с трудностями похода. Тот же песок, травы, камыши – казалось, они всё идут и идут, оставаясь при этом на одном месте.

Эдгар остановился, вытащил из жилетного кармана часы на длинной цепочке, отщелкнул великолепную серебряную крышку: час дня.

– Мне представляется, мистер Добсон, что нам не пройти более ни одной мили, – сказал он, вздыхая, – я совсем выбился из сил, да и вы, я вижу, устали. Нужно поискать какое-нибудь убежище от жары, не то мы просто испечемся, как кролики на вертеле.

– Правда ваша, сэр, – ответил Добсон, – но взгляните-ка, что там впереди? Неужели лодка?

Действительно, на середине реки они увидели полузатонувшую лодку, запутавшуюся в водорослях.

– О-о-о! Мы близки к похитителям! – воскликнул мистер Блэквилл, совсем забыв об усталости. – Они бросили лодку, они идут пешком!

– Вполне вероятно, – пожал плечами Добсон. – Остается только угадать: передвигаются они по тому берегу или по этому?

– Но не думаете ли вы, дружище, – в сильном волнении спросил Блэквилл, – что они могли вообще удалиться от реки?

– Вряд ли, – успокоил Добсон. – Держаться речного течения – единственно верный путь, иначе нетрудно попасть хищникам в лапы или угодить прямиком в болото. Поскольку малыш не может передвигаться самостоятельно, похититель несет его на плечах. Но он тоже нуждается в отдыхе и подкреплении сил, как всякий живой человек.

После этих слов с удвоенной энергией двинулись они вперед. Отражения в бегущей воде метались, дробясь: два человечка, смешно перебирая ногами, бежали, то далеко выбрасывая ноги, то едва приволакивая, – одежда, казалось, бежит за ними следом, сбитая набок, вкривь и вкось, пропыленная, бурыми пятнами темнела она среди блестящих от пота частей оголенного тела. Речные обитатели – скользкие, пучеглазые, скрытые хлопьями тины, – с изумлением провожали взглядами эту парочку.