Дана Посадская: Двойник

— Да, — Анабель потупилась. — Вот сейчас я вижу и тебя с Вивианой… и мамочку. И слышу тоже. Мамочку, правда, я пока вижу и слышу немного хуже… но дядюшка Магус сказал, что это вопрос практики. Ой, да, мамочка, я отвлеклась. Белинда, у меня от мамочки важное послание… ой, не сердись, поручение. Дело в том, что она волнуется.

— Что?! — переспросила Белинда. — Детка, я правильно тебя поняла? Ты сказала, — волнуется, да? Ты уверена, что речь идёт именно о нашей матери? Об Энедине? Или вдруг обнаружилось, что ты — ошибка молодости тётушки Лавинии?

Анабель подавилась смехом.

— Нет, я, правда, говорю о нашей матери, Белинда.

— И ты хочешь, чтобы я поверила в то, что она волнуется?!

— Ну, — Анабель задумчиво потёрла пальцем веснушчатый нос, — не то, чтобы она очень волновалась…

— Ну, разумеется.

— Но она встала из саркофага. И послала меня к тебе немедленно. Она так и сказала: немедленно. А ещё… — Анабель прислушалась. — Сейчас она говорит, чтобы ты не упражнялась в чём? В остроумии. Правильно, мамочка? Да. А ещё она говорит… говорит, что не для того оторвалась от вак… сейчас… вак-хи-че-ской оргии, чтобы слушать всякие глупости… Да? Белинда, а что такое оргия?

— Довольно! — Белинда вскочила. — Похоже, это действительно матушка… А насчёт оргии, пусть она тебе объяснит! У неё в этом деле намного больше опыта. Впрочем, это лучше не передавай. Так в чём, собственно, дело?

— Мамочка говорит… — Анабель нахмурилась; чувство ответственности придало её мордашке уморительно серьёзное выражение. — Что она ощутила опасность. Нет, не опасность, а … Она говорит, что что-то с силой… Да, с силой Рода, вот так. Что-то происходит, и она это чувствует… А ещё она говорит, что ты тоже должна это ощущать.

— Да… — протянула Белинда. — Именно это я и ощутила… как раз перед тем, как ты появилась. Но если… Не может быть!

Белинда оскалила зубы и подошла, дрожа от гневного волнения, к одной из стен. Прошептав несколько неразличимых слов, она очертила пальцем дверь. Шагнула туда — и исчезла.

Вивиана и Анабель замерли, не шевелясь, не смея даже вздохнуть. Они знали, где сейчас Белинда.

Хранилище. Сокровенная тайна Чёрного рода, погребённая в самом сердце замка, в самом тугом и причудливом узле измерений, вне пространства и времени.

Там хранилось это. Нечто незримое и неосязаемое. Но именно оно воплощало и питало силу Чёрного рода с начала времён.

Белинда вышла. Лицо её было смутным и бледным, как туман над водой. Глаза засыпало чёрным пеплом.

— Анабель, — произнесла она. — Полагаю, мне нужно отправиться в замок Рода вместе с тобой. Чёрная корона Рода похищена.

— Мамочка… мамочка говорит… — сказала Анабель высоким прерывающимся голосом. — Она говорит… что именно это и предполагала.

— Это Клотильда, — процедила сквозь зубы Белинда и вонзила кинжалы пальцев в гриву своих медных волос — спутанных, так как некому было их расчесать. — Конечно, Клотильда. Кто же ещё. Проклятие.

Ночь. В глубокой синей темноте не видно ни стен, ни окон. Лишь редкие свечи беззвучно горели, бросая на мертвенно-белые лица собравшихся рыжие, алые, сиреневые блики.

Все молчали. Никому не хотелось ни говорить, ни даже смотреть друг другу в глаза. Лишь изредка слышался мягкий утробный треск, — это одна из кошек Энедины начинала тереться о чьи-то ноги.

Они все были тут — магический замкнутый круг из тёмных силуэтов, погружённый в гробовое бездонное молчание. Дядюшка Магус, тётушка Лавиния — два морщинистых старинных истукана, две мумии в складках жёлтых морщин. Люций: белый пергамент лица, рот — запёкшаяся тёмная царапина. Рядом Ульрика: ртутные лужицы глаз, светлые волосы точно седые. Юный Мартин — волчонок, попавший в капкан. Анабель — испуганный маленький кролик. Энедина…

Чёрный род. Род, лишившийся Чёрной короны.

Род, главой которого она была.

Они ждали.

— Клотильда…

— Забавно… — холодный, острый голос Ульрики. — Интересно, как ей это удалось?

— Помолчи, — свирепый оскал, — ты что, намерена меня обвинять?

— Ну, что ты, кузина, как можно… — Лицемерие, сплошное лицемерие.

— Тогда тебе лучше дать мне договорить. С короной или без, я всё ещё глава Чёрного рода!

— Ты уверена? — Ульрика тонко улыбалась. Её голубые глаза в темноте почернели и стали совсем чужими.

— Ну, что ж. Если хочешь, можешь пока почитать как главу рода Клотильду.

— Белинда права, — это дядюшка Магус. Милый старый дядюшка. Как он напуган, хотя и пытается это скрыть. Как дрожат его узловатые пальцы, комкая бороду. — Она — глава рода, и кража короны ничего не меняет. А ты, Ульрика…