Дана Посадская: Двойник

Наконец, всё стихло.

Белинда улыбнулась — ослепительной вечной улыбкой.

— Ну, вот и всё, — заключила она. — Бедняжка Клотильда.

— Но как же корона? Корона? — слабо вскрикнул дядюшка Магус.

— Корона? Корона погибла. Наверное. Не знаю. — Белинда передёрнула плечами. — Какая разница. Она сослужила свою службу. Теперь нам не нужна корона… мне не нужна. Мы слишком верили в корону. И забыли девиз нашего рода — верить в себя и только в себя. Хотя нет, мы просто неверно его понимали. Мы верили в свою силу, свою власть, своё величие. Вот что означала корона. Энедина говорила, что это лишь символ. Она всегда знала.

Теперь и я знаю. И верю только в себя. Мне не нужна корона, не нужна красота, не нужна моя сила. Мне не нужен род. Я не хочу быть главой, не хочу ни титулов, ни почестей. Это всё позади. Это всё принадлежало Клотильде, моему отражению, но не мне. И я не буду ни о чём жалеть. Теперь нет отражений, нет символов, нет обмана. Есть только я. Я — Белинда. И этого мне достаточно. Я хочу лишь остаться собой. Остаться одна.

И снова была ночь. И светила луна.

Ночь, неизменная ночь.

Она не пошла на берег океана. Она только вышла на свой балкон. Ночной воздух вновь холодил лицо и теснился в груди.

Она подняла глаза к небу. Какие безликие звёзды. И чёрная бездна. Бездна одиночества.

Она сжала перила балкона. Старое дерево беззвучно обращалось в прах.

Ожидание. Ожидание тишины и темноты. Что она скажет?

— Ну вот, я осталась совсем одна. — Её шёпот или листва на ветру? — Ни Вивианы, ни даже Клотильды. Ни Рода. Только я. Одна. Ты этого хотел?

Вновь тишина. Какая глубокая и бесконечная. Ни тени, ни шороха. Ничего. Непроницаемая пустошь.

— Что ещё тебе нужно?

Она ждала. Ветер и её дыхание слились.

— Этого ты добивался, верно? Тебе не нужна была принцесса Тьмы. Тебе нужна была только я. Может быть, это ты всё подстроил? Чтобы я поняла. Поняла то, что понял ты — ещё до моего рождения. Что титулы и сила — ничто; во все времена и во всех мирах. Что нет иной силы, кроме силы бунта, и иной короны, кроме короны изгнания и одиночества.

Пауза.

— Что же теперь? Что дальше? Тупик или новый мир? Мне нужно знать. Ответь! Хотя ты никогда не даёшь ответов. Я знаю. Мне нужно найти все ответы самой. Стать одинокой, бесконечно одинокой, как ты. Стать незримой тенью, затерянной среди миров и созвездий. И только тогда…

Она одна, и нет пути, нет возврата. Всё кончено. Старая кожа сброшена оземь. Пропасть навеки скрыла обман. Ничто поглотило ничто. Бездна…

Бездна внизу и бездна наверху.

Как неизмерима тьма. Её тьма. Её исток и её прибежище.

Она ждала. Где то-то незримо в самой гуще пустынного сада растут виноградные лозы. На деревьях тайно зарождаются цветы. Они облетят бледным пеплом. На их место придут плоды — тугие и терпкие. Но и они опадут, опадут неизбежно на землю.

Плоды её тёмного сада.

Её суть, её тайное ядро, очищенное, наконец, от шелухи. Она посадит его в этом саду. Оно взойдёт и будет тянуться — куда? Вверх или вниз? Неважно. Бездна едина. Расти — расти ради роста, без смысла и без цели. Расти, чтобы быть. Быть собой. И рано или поздно…

Сколько ещё ей ждать? Будет таять и вновь воскресать луна. Из запретного сумрака будет рождаться жизнь и вновь возвращаться в холод земли. Будут расти виноградные лозы и зреть плоды. Всё развеет холодный ветер. День и ночь, тьма и свет, вечная смена миров. Пройдут годы… или века. И будет вечно осыпаться незримым звездопадом её тайное цветение.

Когда-нибудь…

Она подняла глаза. Луна наполнила их своей игрой. Вот оно, небо. Она ощутила, как сила неизбежно возвращается к ней. Лунный ток, разливаясь, наполнил всё тело.

Небо молчало, звёзды молчали.

— Я подожду, — прошептала она. — Слышишь? Когда-нибудь… Когда-нибудь мы будем вместе. Я знаю. И ты это тоже знаешь.