Мария Барышева - Последнее предложение

— Рад, что тебя впечатлил мой идиотский вид, — ответил он с легкой досадой.

— Дурак ты! — возмутилась Рита. — Идиотский… У тебя был… очень одухотворенный вид.

— Хм, — сказал Савицкий, не припоминая, чтобы кому-нибудь когда-нибудь взбрело в голову применить к нему подобное определение. Впрочем, это было довольно приятно. — Ну, вам там со сцены виднее.

— Я так удивилась, увидев тебя здесь. На площади тебя не было, и я подумала…

— Я был там, просто ты меня не увидела. Я… ну, там было довольно много народу.

— Я не решилась позвать тебя сюда, — в ее голосе зазвучало смущение. — Здесь… дорого, а ты… мне кажется, ты бы не позволил…

— Правильно кажется, — он прижал ее к себе немного сильнее, чем позволяли приличия. Рита не возражала. — Ну, теперь это не важно.

— Давай отсюда уйдем, — решительно потребовала Рита. — Если б мы там не разминулись, я бы вообще сюда не поехала! Отменила бы все… Не хочу я сейчас ничего этого!

Роман подумал, что принял мудрое решение, слушая музыку за деревом.

— И куда же ты хочешь пойти? — спросил он, едва-едва сжимая ее обожженную ладонь. Должно быть, ей было больно играть, но тогда по ее виду сказать этого было невозможно.

— Я хочу к тебе, — просто сказала Рита. — Конечно, я бы могла пригласить тебя на остров… если хочешь, но у тебя лучше… у тебя почти как дома, а там… там, Ромка, совсем не дом. Так как? Поедем? Возьмем такси…

— Ну, не знаю, это так неожиданно, я должен подумать, посоветоваться с друзьями, с начальством, с наставниками…

— Прекрати! — ее рука, спорхнув с его плеча, шлепнула Романа по груди, он поймал ладонь прежде, чем она ускользнула, прижал своей ладонью и наклонился, и Рита тотчас же напряженно огляделась.

— Здесь нет Гельцера, — насмешливо и с легким холодком произнес Роман. — А если бы и был…

— Перестань.

— Правда, здесь есть твои друзья, которые сейчас вовсю таращатся на нас из-за своего столика, и если тебя беспокоит твоя репутация…

— Какие они к черту друзья! Какая репутация?! — зло прошипела Рита, чуть приподнялась и прижалась к его губам. Поцелуй был мягким, каким-то деликатным, но за этим чувствовался сдерживаемый жар, и Роману мгновенно тоже очень захотелось оказаться дома. Рита отодвинулась от него, вплела в его пальцы свои, тонкие и прохладные, и потянула с площадки.

— Давай чего-нибудь выпьем и уйдем. Я знаю, где твой столик — я вижу за ним некоего знакомого мне гражданина, который смотрит на нас с таким умилением, будто он твой папа.

— Сегодня мне и впрямь кажется, что он мой папа. Правда, физиологически это совершенно невозможно, потому как он младше меня на два месяца, — Роман усмехнулся, сжимая ее пальцы и мысленно с недоумением спрашивая себя, что он делает? Зачем ему это? Такое нельзя затягивать, он привык к простоте и ясности — к таким женщинам, которые приходят ненадолго, а потом их выпроваживаешь и ничего после них не остается, но эта… Такие не только оставляют после себя очень многое, но и могут, уходя, прихватить с собой что-нибудь твое.

Анатолий, вскочив, церемонно поклонился, выдвинул стул, отдал распоряжения официантке, поцеловал Рите руку, осыпал ее комплиментами — и все это практически одновременно, превратившись в некий добродушный фейерверк.

— Фантастическое выступление! — сказал он, опустившись наконец на стул. — Мой лексический запас слишком беден, чтобы я мог выразить свое восхищение!

— Тебе нужен апгрейд памяти, — заметил Роман, наливая Рите коньяк. Анатолий укоризненно покачал головой.

— Ты сам-то хоть что-нибудь сказал?

— О, ваш друг был очень красноречив! — весело отозвалась Рита, подхватывая свою рюмку. Они чокнулись, Рита сделала маленький деликатный глоток и полезла в сумочку за сигаретами, и весь тот короткий отрезок времени, пока ее голова была склонена, Чернов беспрерывно подмигивал Роману и производил всеми мимическими мышцами разнообразные гримасы, словно его одолел приступ пляски святого Витта, а Савицкий курил с нарочито суровым видом отшельника со стажем, силком извлеченного из своей обители, и только в глубине его темно-серых глаз поблескивали веселые огоньки. Подошедшая официантка, следуя его велению, принесла счет, и Роман расплатился, после чего под столом показал кулак Рите, которая все это время дергала его за рукав, пытаясь обратить внимание Романа на себя и свой кошелек.

— А как называется ваша группа? — поинтересовался Анатолий. Рита откинула с плеча золотистую прядь и тепло улыбнулась ему.