Маша Крамб - Наизнанку. Лондон

— Как ты, маленькая? — послышалось слабое из-за спин.

Соня заплакала, уткнувшись в мягкую шерстку Нокс.

Макс сорвался с места.

Никто не успевал следить за происходящим. Набор сменяющих друг друга картинок. Грей лежит на земле. Вжжжик . Макс вороном нависает над ним. Вжжжик. Грей безвольной тряпкой болтается в руках комтура. Вжжжик .

— Он же тебе не нужен больше, Эреб, правда? Он больше никому не нужен.

Вжжжик . Макс медленно бьет Грея в нос. Ещё удар. Ещё. Вжжжик . Бывший воспитанник потерял сознание.

— Хватит! — Соня не заметила, как сбросила Нокс с колен, как подскочила. — Хватит, Макс, пожалуйста! Он должен мне всё объяснить. Пожалуйста!

Кулак замер. Комтур шумно выдохнул и всё-таки ударил ещё раз. Отпустил ослабевшее тело. Грей свалился бесформенной грудой. Хотя ему не привыкать: во дворе у Эреба он валялся точно так же.

— Спасибо, — слабо, на выдохе прошептала Соня.

Макс почувствовал на плече руку Эреба.

— Давай-давай, отходи от него. Девочка права, с ним надо поговорить.

Макс раненым зверем метнулся в сторону, туда, подальше, за Окуляр.

— Что же его никак не отпустит-то? — спросил Эреб, ни к кому конкретно не обращаясь.

Нагнулся к Грею. Тот лежал без сознания. Ни легкие похлопывания, ни хорошая встряска ситуацию не изменили.

— Как же он некстати со своими эмоциями, — пробормотал Хранитель. — Комтур, возвращайся, повезём бездыханное дело рук твоих в штаб-квартиру, там его быстро в чувство приведут.

Машина не завелась. Тим совершенно точно помнил, что заправлялись они недалеко от поворота к Окуляру. Значит, дело не в бензине. И Эреб, и Макс, и Тимоха назвать себя механиками могли только с очень большой натяжкой. Но капот открыли. Все втроём глубокомысленно осмотрели внутренности автомобиля и с чувством выполненного долга капот закрыли.

— Это из-за Окуляра! Той же силой, что нас держало, видимо, повредило машину.

Объяснение Макса всем понравилось. Куда же им против такой древней силы? Раз уж Окуляр испортил, им точно никак не починить.

— Когда у вас сеанс связи? — спросил Эреб.

— Через три часа.

— Неудачно. В саду сейчас кто-то дежурит?

— Вряд ли. Я снял пост, пока гостей ждали. Распоряжения вернуться к обычному распорядку я не давал, и сильно сомневаюсь, что кто-то рискнет самовольно сменить охранную схему. Но к передаче дежурный в любом случае будет.

— А из воронов кто-то тренируется?

— Нет, все в птичнике.

Эреб едва слышно выругался.

— У тебя вообще хоть что-то предусмотрено на случай экстренной связи?

— Какой экстренной связи? — Макс не терпел незаслуженных упрёков. По большому счёту он вообще никаких упрёков не терпел. — Пока ты не появился сегодня, я вообще не подозревал, что можно формировать червоточины произвольно!

Эреб смешался.

— Ты прав, извини. Ладно, что уж, раз на той стороне никого нет, то и незачем ковырять материю. Давайте, что ли, в этой конуре для аналитиков подождем, не сидеть же три часа в машине.

— Ты тему-то не меняй! — Макса сложно было обвинить в чрезмерном почтении к Хранителю. — Как ты это делаешь?

Эреб демонстративно игнорировал комтура. Он развёл бурную деятельность по извлечению Грея из машины. Как можно отвечать на вопросы, когда тут такое срочное дело образовалось?

Макс решил не давить. Пока. Тем более что впереди три часа ожидания, потом ещё не меньше двух, чтобы дождаться машин из штаб-квартиры. Времени более чем достаточно, чтобы переупрямить упрямого Эреба.

Тишина становилась неловкой. После суматохи с перетаскиванием тела Грея из машины в бытовку (Эреб как-то неожиданно утратил всю свою силу и очень правдоподобно имитировал старческое бессилие) повисла пауза. Соня сидела, прижавшись к брату, и разглядывала свои испачканные ботинки. Тимоха бережно поглаживал сестру по плечу и был всецело поглощен этим занятием. Эреб устроился в углу и задумчиво чесал Нокс за ушами. Кошка стоически терпела. Макс мерил шагами комнатушку. Раз, два, три, четыре, пять. Поворот. Раз, два, три, четыре, пять. Поворот. Грей лежал без сознания.

— Что значит «пожалел свою кровь»?

Соня спросила, едва шевеля губами, однако все её услышали. Макс перестал вышагивать, хвост Нокс, наоборот, заходил ходуном, Эреб замер. Соня подняла голову и в упор посмотрела на Хранителя.

— Я всё слышала, я чувствовала его в себе. Чувствовала, когда он злился, когда веселился, когда хотел тебя уколоть. Но я ни разу не почувствовала, чтобы он соврал. Что значит «твоя кровь»?