Маша Крамб - Наизнанку. Лондон

— Не надо так, всё уже хорошо, — сказал Эреб и потрепал парня по плечу. — Он её вылечит, ему деваться некуда.

— Почему?

— Не задавай вопросов, ответы на которые не готов услышать. Просто поверь, он её вылечит. А она вылечила нас всех.

— Почему?

Эреб усмехнулся.

— А ты, я смотрю, отличаешься завидным постоянством.

Тимоха напрягся, хотел грубо ответить.

— Ну-ну, — опередил его Хранитель, — не горячись, я не хотел тебя обидеть. Сейчас не время. Потом.

Макс закашлялся.

— Ещё один торопыга, — проворчал Эреб. — Ты куда собрался? Лежи!

Спорить с комтуром — себе дороже. На ногах тот оказался быстрее, чем Хранитель успел договорить. Только слегка подрагивающая рука выдавала, что с Максом не всё в порядке.

— Дай я посмотрю, что там у тебя, герой.

Макс попытался отмахнуться от навязчивого участия, но не так-то просто отделаться от Эреба, когда тому что-то на самом деле надо.

— Вот и славно, благодари Нокс! Всё там у тебя в порядке.

За всю жизнь Максу было стыдно за себя от силы раз пять. Но вот так, чтобы дважды практически за сутки — никогда. Как после той безобразной сцены в птичнике благодарить хвостатую за своё спасение? Как ей вообще в глаза смотреть? Тот факт, что Нокс всего лишь кошка, никак не менял дело.

Чрезмерной обидчивостью спутница Эреба не страдала. Сама подошла к Максу на мягких лапах, уселась рядышком, чуть касаясь хвостом его ноги.

— Спасибо, — тихо, одними губами, но Нокс услышала. — Как она?

Ответил комтуру Тим, на удивление, уверенно.

— Хорошо, с ней всё будет хорошо.

Маляк аль-маут Третий вспорхнул на плечо Максу, и так они и застыли впятером: сидящий на земле Тим, рядом с ним Эреб и комтур, с вороном на плече и кошкой у ног. Ждали, когда спадёт водный кокон. Ждали, когда покажется Соня. Ждали, когда она первый раз глубоко вздохнёт.

Про Грея все забыли.

Грей занимался бесполезным самобичеванием. Как можно было так глупо попасться? Как только поверил этим двум соплякам? Око вело их от самого Лондона? Невозможно. Слежку бы он точно не упустил. Но здесь-то, здесь! Ворона этого треклятого как можно было не заметить? Хватит! Мог бы, рявкнул бы на себя вслух. Думать.

Бежать сейчас — не вариант. Бежать потом — не вариант тем более. Грей судорожно хватался за невнятные обрывки идей, но всё без толку. Но вот что-то зыбкое, похожее на план. Можно добраться до машины, пока все увлечены наблюдением за окуклившейся девицей, но что дальше? Око — оно, как известно, всевидящее. Без денег далеко не убежишь. Того, что принесла Соня из штаб-квартиры, хватит от силы на пару дней. Да и то сомнительно. Опять финансовый вопрос. Так, не концентрироваться на проблемах! Искать решение!

Если повезёт и он успеет в Портсмут на паром до Бильбао, то это будет шанс. Испания, чужая территория, ни один комтур туда не сунется. У Грея отчаянной надеждой загорелись глаза.

Он начал понемногу сдвигаться в сторону Фиесты. Сантиметр, ещё, ещё. Внимания на него по-прежнему никто не обращал. Прибавил скорости. Можно, можно ещё быстрее. Перевернуться на живот, так ползти удобнее. Мерно, не думая, не оборачиваясь. Как в метро: рука — нога, рука — нога. Его уже не видно за склоном холма. Только бы никто не обернулся, не обнаружил пропажу. Не думать, мысль материальна. Ползти. Всего несколько метров. Грей уже почти поверил в то, что план сработает.

Два огромных чёрных глаза. Прямо перед ним. Как она тут оказалась? И опять, как в архиве: ожог, паралич. Чертова кошка! Голову сковало обручем боли. Терновый венок показался бы сейчас милым украшением.

— А не надо плохо думать о Нокс, — голос Эреба показался Грею скрежещущим лязгом. — Всё, дружок, отползался.

— Эреб! — наверное, впервые в жизни комтур звал кого-то от беспомощности.

Кокон с Соней поменял положение. Он встал вертикально, оборачиваясь всё новыми и новыми лепестками волн. Фигурка девушки внутри угадывалась с трудом.

Хранитель облегченно улыбнулся.

— Испугалась, каменюка.

Испуганная или нет, но каменюка приподняла кокон, немного покружила его в воздухе и плавно поставила на землю.

Соня открыла глаза, льдисто-синие.

— Хайре, малый!

От Сониного голоса не осталось и следа, лишь мутная вязь безликих звуков. Если закрыть глаза, и не определишь, кто говорит.

Только Эреба не удивила ни трансформация, ни странное приветствие.

— Хайре, патир! — в тон ответил Хранитель.

— О! Неужели, я слышу лёгкий намёк на уважение?