Маша Крамб - Наизнанку. Лондон

Макс закричал сильнее. Хотя казалось, куда уж? Расплавленное железо потекло по венам. По крайней мере, Максу казалось, что именно так льётся по венам жидкий металл.

Комтур рванулся изо всех сил. Получилось! Макс был на ногах. Маляк уселся на плече. Готическая версия традиционного попугая. Макс шёл к ножу. Каждый шаг давался с трудом. Шёл. Уже совсем близко, уже почти! Жар, отпугнувший ворона, не пустил и комтура. Макс пытался, что есть сил пытался, но тщетно.

Нож сдвинулся. Между ним и Соней оставалось чуть больше метра.

Макс нагнулся, чтобы взять девушку на руки и убрать из-под удара, но не смог даже немного приподнять её. Соня будто приросла к земле.

Нож сдвинулся. Времени оставалось всё меньше.

Потоптавшись на плече у Макса, Маляк плавно взмахнул крыльями и медленно опустился Соне на грудь.

Вслед за своим пернатым другом комтур склонился к девушке. Слегка подтолкнул ворона.

— Не надо тебе, Алик, тут. Я сам.

Ворон нехотя посторонился. Макс лёг, полностью укрыв собой маленькое хрупкое тело. Раскаленная сталь медленно вошла в спину.

Прямо за внешним кругом камней начала формироваться воронка. Крошечный, едва заметный вихрь быстро набирал силу. Мгновением позже из самого центра выпрыгнула Нокс. Кинулась было к Соне и Максу, но наткнулась на невидимую преграду. Выгнулась дугой, шерсть на загривке встала дыбом, хвост трубой. Нокс шипела громче, чем кобра перед атакой. Она не замечала, как от Окуляра к ней потянулись голубые щупальца.

Маляк летел к кошке. Летел, изо всех сил стараясь успеть. Сел на землю прямо перед шипящей бестией, широко раскинул крылья, грозно раскрыл клюв. Вовремя. Щупальца остановились.

Наконец, воронка раскрылась достаточно широко, чтобы выпустить Эреба.

— Ах ты ж, тварь ненасытная! — прогремело над древними камнями. — Не смей даже думать о ней! Спасибо, Маляк.

Эреб наступил на вытянувшуюся голубую струю. Она задергалась, словно настоящее щупальце, бьющееся в конвульсиях.

— Отпускай девчонку! Хватит!

Каблук Эреба сильнее впился в отросток Окуляра. Тот задрожал.

— Я сказал, отпускай, дырявая ты посудина! Никому с тобой не справиться, но мы оба отлично помним, что случилось с храмом Солнца, с Академией наук, не так ли? Ты же в курсе, что на Изначальном Иглы не охраняются, да? Я с радостью уйду вместе с этим островом. Может, ещё и кусочек Европы прихватим, а может, и всю Европу, но от тебя мы избавимся точно. Отпускай!

Тонкие кровавые ленточки рассыпались в пыль. Вязкая преграда исчезла. Тим и Грей застонали, но на них никто не обращал внимания. Эреб бросился к Соне и Максу. Подхватил его на руки, так же без усилий, как давеча Грея у себя во дворе. Аккуратно уложил рядом с Соней.

— Нокс, милая, ты нужна ему!

Эреб взялся за раскаленный нож, будто не замечая температуры. Легко выдернул его из спины комтура. Разрезал одежду, обнажая уродливую рану.

— Давай же! Сколько сможешь, мы быстро.

Кошка запрыгнула на Макса и принялась тщательно вылизывать поврежденную спину.

Эреб подошел вплотную к Окуляру, запустил руки прямо в бьющий столп. Закрыл глаза. Прислушался к собственным ощущениям.

— Ах ты ж… — повторять оскорбление Хранитель не стал. — Всё же закончил уже! Перед кем красуешься? Кому это твое шоу нужно?

Воды Окуляра медленно опустились обратно в чашу.

Эреб нагнулся к самой глади и тихонько зашептал.

— Ты вернешь ей всё, что отобрал. Слышишь меня? Сколько тебе нужно было её крови? Капля? Две? Подавись! Образности захотелось, да? Мрак она разливает. Тоже мне, поэт. Второй раз ты меня на это не купишь. Две-три капли. Остальное верни! И только попробуй выкинуть что-то в том же духе, что с Нокс. Я не шутил по поводу неохраняемых Игл. И уж поверь мне, я знаю слабые места каждой из них. Каждой! Ни армии, ни оружия не понадобится.

Эреб отошел от Окуляра, поднял Соню с земли. Наверное, даже Нокс в этот момент весила больше. В девушке почти не осталось жизни.

— Нет! — первое, что смог выговорить Тим.

Эреб не обернулся.

— Ты меня понял, — сказал он Окуляру.

Хранитель бережно положил девушку на воду. Маленькая волна поднялась, завернулась причудливым завитком и укутала Соню голубым коконом. Эреб зачерпнул полную горсть хрустальной жидкости, поднёс руки к спине комтура.

— Ты молодец, справилась, — похвалил он.

Кошка, довольная и обессиленная, посторонилась, и Эреб полил рану Макса.

— Теперь ждать, — выдохнул Хранитель.

Сзади подошёл Тимоха. Тихонько опустился на землю рядом с чашей. Взгляд такой пустой, такой мёртвый.