Виктор Точинов: Сказки летучего мыша

Кравцов слышит, как трещит, ломается пластик каски. Потом — еще громче — хрустит его череп. А потом он умирает…

Вот она какая, матушка-смерть… Никаких прощальных взглядов сверху на свой труп, никаких полетов по темному тоннелю со сверкающим светом в конце… Черное НИЧТО — на которое можно лишь смотреть, ибо от собственного тела осталось только это — бессмысленный взгляд из ниоткуда в никуда. Смотреть и ничего не видеть…

— Не расслабляйся, родственник! — пропищал знакомый голос. И в темноте возник Летучий Мыш, разнообразия ради зависший головой вверх. По крайней мере, так показалось Кравцову — хотя никаких ориентиров, позволяющих определить «верх» и «низ», не осталось. Даже сила тяжести куда-то подевалась.

— Теперь я тоже часть тебя? — попробовал спросить Кравцов, неуверенный, что сможет издать хоть единый звук. Но фраза прозвучала, как и было задумано — словно легкие, гортань, язык и губы не остались далеко-далеко, в другом мире.

— Часть меня?! — изумился Летучий Мыш. — Еще чего! Живых не принимаем!

— Так я…

— Живой, живой… Скоро очухаешься.

— Едва ли… Алгуэррос добьет всех. Он нас долго терпел, но сейчас взялся за дело всерьез.

— Алгуэррос?! Хи-и-и-и-и-и… — засвиристел нетопырь. — Уморил. Алгуэррос старый дурак, погоревший сегодня точно так же, как и многие его предшественники. Думаешь, он только что пытался вас уничтожить? Как бы не так. Снизу стало припекать, и он попытался смыться, прихватив кое-что… Хотел слепить себе новое тело из ошметков старого и начать всё сначала. Ему не привыкать… Но и этот план у старого дурака не выгорел.

— Подожди, подожди… — Кравцов ничего не понял. — А как же его договор с…

Он замялся, потом продолжил:

— …с тем существом, что я называл Тварью?

— Я, когда был Дибичем, тоже звал ЭТО тварью. А в бытность инквизитором называл демоном огня, но не в названиях дело. Суть в том, что никакие сделки между человеком и демонами огня невозможны. Никакие. Никогда. Слишком разные уровни организации материи.

— Но ведь все эти годы, даже века…

— Все эти годы и века Алгуэрроса банально использовали. Точно так же люди используют дрожжевые бактерии, чтобы поднялось тесто — а потом ставят пирог в духовку, не задумываясь о судьбе дрожжей. А ведь бактерии тоже форма высокоорганизованной материи…

— Да что же ему нужно, твоему демону? Какой пирог он задумал испечь?

— Ему нужно именно то, что предложил Алгуэррос. Свобода. Но не для того, понятно, чтобы исполнились планы мести выжившего из ума старика. Ты бы стал вмешиваться в междусобойные разборки бактерий? Он хочет отправиться домой, только и всего. И мы должны ему помочь.

— Зачем??

— Чтобы не объявился новый Алгуэррос. Да и у этого есть еще шанс. Но старик — приверженец архаичных способов. Зарежет сотню-другую девственниц, отыскивая эмпирическим путем тех, чьи гены способны войти в резонанс со структурой плазмы демона. Ну еще перебьет всех, способных помешать его планам, — и всё. Представь другое — что будет, если способным жить при звездных температурах существом заинтересуется нынешняя наука.

— Боюсь, у высоколобых не найдется подходящего вивария для этакой морской свинки.

— Найдется… Единственный «виварий», где сможет нормально существовать демон огня — эпицентр ядерного взрыва. Причем демон будет способен передвигаться и продлять время ядерной реакции на любой срок. Представь себе ядерный гриб — одушевленный, движущийся и способный оказаться хоть в будущем, хоть в прошлом… Вернее, существующий и в прошлом, и в настоящем, и в будущем одновременно…

Кравцов попытался представить — и не смог. Зато не составило труда представить людей, пытающихся любой ценой прибрать к рукам такое оружие… Он спросил:

— Тварь… то есть демон — умеет управлять временем? Все хроноаномалии в подземелье — его работа?

— Умеет — не совсем верно сказано. Это способ его существования. Плазма способна сохранять постоянную структуру в течение наносекунд, не более… Захочешь жить — поневоле научишься дублировать себя и в прошлое, и в будущее… В нынешней временной реальности демона вообще нет. И во времена Вангорского не было. Слишком остыла планета, чтобы могли выжить плазмоиды, даже среди раскаленной магмы. Алгуэррос проковырял шахту не единственно в земную глубь, но и в глубины времени. И вокруг нее возникают темпоральные возмущения — время ускоряется и замедляется, закручивается в спирали. А сейчас демон поднимается, тянется к нам — причем и в пространстве, и во времени. И возмущения усилились стократно. В общем, всё очень просто.