Виктор Точинов - Сказки летучего мыша

— Умирать не хочется… — честно признался Кравцов.

— Думаешь, мне хочется? — вздохнул Архивариус (незаметно они перешли на «ты»). — Ты не представляешь, каково прожить пятнадцать лет калекой — потом снова почувствовать себя человеком, и…

— Хоть бы ее отсюда как-то вытащить…

Архивариус взглянул на Аду, бессильно привалившуюся к стене. Девушка вновь впала в забытье — как впадала несколько раз за время их путешествия вдоль проложенного Алексом кабеля. Большую часть пути ее пришлось нести на руках.

— Даже если был бы короткий путь наверх — не успела бы, не дошла… Я ведь ей соврал там, в туннеле, — чтобы не мучилась, смерть ожидая. Чтобы раз — и всё. Так что пусть уж слит… Давай-ка всё еще раз проверим. Как я понимаю, время тут раскачивается на манер маятника — и амплитуда его все шире и шире. Доберется до озера — и счет пойдет на минуты, если не на секунды.

Проверили. Всё в порядке, всё на месте — наименее пострадавшие от ржавчины детонаторы и снаряд от 75-миллиметровой пушки, предназначенный на роль кувалды. Сработает, как надо.

Архивариус в сотый раз изучал свой «ключ» — запаянную в пластик записку Лабзина.

— И все-таки, — сказал Кравцов, — мне не понять: как произнесение нескольких слов может открывать дыру во времени?

— Тебе это так важно? А как одно движение пальца, лежащего на красной кнопке, может стереть до основания города на другой стороне шарика? Или, например, как… Тихо! Началось…

Архивариус ошибся. Слабый звук, донесшийся до них, не был далеким шумом воды, катящейся по подземелью. Источник его находился гораздо ближе, здесь, в заваленной боеприпасами пещере. Кравцов подхватил факел, замер, прислушиваясь. Звук повторился — негромкий, металлический, словно кто-то задел невзначай один из бесчисленных снарядов.

Они быстро двинулись в ту сторону. Между рассыпавшимися штабелями ящиков что-то смутно белело. Кравцов поднес факел поближе.

— Вы, кажется, не хотели умирать? — спросил Пашка-Козырь. — Есть возможность выйти отсюда живыми.

— Так вот о каком твоем шансе говорил Мыш… — догадался Кравцов. — Решил смыться? А зачем скопировал Пашкину голову? Чтобы сразу не прикончили?

Сжавшееся между ящиков нечто страха не вызывало. Лишь брезгливость. Лицо Козыря — бледное, покрытое бисеринками пота — и тщедушное тельце в виде бесформенного клубка щупалец. Отдаленно существо напоминало тварь, в которую превратился Хосе Ибарос, — но не более, чем левретка напоминает сенбернара.

— Нечего с ним разговаривать. Бей! — сказал Архивариус, протягивая Кравцову саперную лопатку — тронутую ржавчиной, но достаточно крепкую. Иного оружия у них не осталось.

— Убери эту железку! — крикнуло существо точь-в-точь Пашкиным голосом. — Я пришел вас спасти. Показать выход наружу.

— Не смеши, Алгуэррос, — сказал Кравцов. — Если тут и вправду есть выход, то уж нам-то ты не собирался его показывать. Сам хотел смыться, да нашумел невзначай.

И Кравцов сделал вид, что примеривается, как дотянуться лопаткой до головы существа, не подставляясь под щупальца. Хотя внутри затрепетала надежда: если не врет, можно спасти хотя бы Аду!

— Алгуэрроса больше нет, — сказал не-Пашка. — Я — не он.

— А кто? Покойная графиня Самойлова?

— Я и сам не знаю… Помню всё, что происходило со мной, пока мы с Наташкой не заблудились на Чертовой Плешке, а потом… Потом ничего не было, только сны, страшные сны…

Якобы Козырь говорил медленно, печально, и Кравцов — странное дело — ему почти поверил. Но лишь почти…

— Допустим… И что ты хочешь за то, чтобы вывести одного из нас наружу?

— Ничего не хочу. А вывести не могу, там мне не прожить и минуты… Могу открыть дорогу. Но почему одного? Уходите втроем.

— Втроем не получится… Открывай, если не врешь.

Выход оказался рядом — дальняя стена раздалась, расступилась — и по глазам ударил яркий солнечный свет. Синело небо, зеленела трава, внизу поблескивала ленточка Славянки — выход открылся из обрывистого берега у подножия Поповой горы. Пейзаж казался знакомым… Точно. Она. Чертова Плешка.

Кравцов жадно смотрел наружу и никак не мог оторваться от зрелища, которое не надеялся уже увидеть, Искушение было велико — подхватить Аду, скатиться с крутого склона, и…

И через несколько минут погибнуть в разверзнувшейся огненной бездне нового Кракатау.

— Приведи в себя девушку, — сказал Архивариус. — Пусть уходит. Даже если это ловушка — хуже не будет.