Владимир Моисеев - Внутреннее задержание [СИ]

— На земной орбите вы сдадите меня охране?

— Вот еще! Охране нечего делать на моем буксире. Это исключено. Дурацкая идея.

— А вы меня не боитесь?

Глаза космолетчика расширились от удивления, он на минуту опешил. Молча висел над Зиминым и с интересом его рассматривал. Поток воздуха от вентилятора стал его относить влево, и он очнулся. Потом он заржал и стал кувыркаться в воздухе, словно прыгал на батуте. Зимин рассмешил его до слез. Наконец, он успокоился.

— Я такой смешной? — спросил Зимин.

— Ага!

— Что же во мне смешного?

— Не обижайся, Титов. Представил, как ты на меня набрасываешься со своими маленькими кулачками.

Да, его можно было понять. Человек он был могучий. Пожалуй, и трое таких, как Зимин, с ним не справились бы. Действительно, смешно.

— А если я окажусь подлым?

— Ерунда. Предположим, что ты — опасный буян. Значит ли это, что ты можешь нагадить на моем буксире? Нет, потому что ты не меньше меня заинтересован в том, чтобы наш полет орбита Луны — Международная станция на орбите Земли прошел без приключений и эксцессов. Повторяю, здесь моя вотчина, политикам неподвластная.

— А если я — террорист? Смертник?

— Чушь! Мой буксир для террористов не представляет никакой ценности. Ну, взорвешь ты десять тонн лунного грунта. И что? Какая тебе от этого радость? В новостные ленты эта новость не попадет. На Земле мало кто знает о том, что на Луне расположены постоянные станции. Знакомые ребята пытались рассказать про космонавтику земным обывателям, да никто не верит. Сказки, говорят. А кто поумнее, начинают прикалываться, называют эти рассказы примером мифологического сознания. Так что думаю, проживу здесь до седых волос, а настоящего террориста так и не увижу.

— Понимаю.

— Мы здесь на лунных трассах давно не романтики, а самые что ни на есть прагматики. Выгоду не упустим.

Отсек, в котором Зимину предстояло провести двое суток, показался ему райским уголком. В первую очередь потому, что он, впервые за долгое время, почувствовал себя свободным человеком. Двое суток до него никому не будет дела. Непривычно, но здорово и вовремя.

Зимину нужно было привести в порядок расшатанные нервы. Последние дни на Луне выдались исключительно напряженными. Ему пришлось договариваться с очень странными людьми. Это было очень непросто и вымотало страшно. Заговорщики, производили впечатление скорее отталкивающее, чем доброжелательное. Их претензии к жестоким методам Коллегии Зимин разделял. Сам мог рассказать много чего любопытного и поучительного про их методы. Но постоянные бессмысленные призывы к справедливости бесили его, потому что он никак не мог сообразить, что заговорщики считают справедливым, какие высокие цели ставят перед собой и каким образом собираются их достичь. Неужели собираются запретить бессмертие? Это было бы чересчур смело. Недопонимание мешало ему записаться в ряды заговорщиков.

Но это были единственные люди, которые могли ему помочь удрать с Луны. Зимин искренне рассчитывал, что общение с ними поможет ему восстановить испорченную память. Ему хотелось вспомнить, кто он такой. Плохой, хороший или никакой. Другого способа избавиться от ложной памяти он придумать не мог. Зимину хотелось, чтобы кто-то рассказал, каким он был раньше. Это был шанс. И он решил им воспользоваться.

Зимин боялся забыть адрес конспиративной квартиры, который ему дал Чепалов. Так что пришлось каждые два часа писать его на бумажке для памяти, а потом, чтобы важная информация не попала к врагам, уничтожать ее. Ему важно было обязательно встретиться с земными заговорщиками, кто-то из них мог знать его прежнего, до отправки на Луну. Ради этого стоило рискнуть.

Ничего разумного в голову не приходило, и Зимин занялся делом, которое приносило ему в последнее время набольшее удовольствие — сочинительством. Хорошо быть Сочинителем. Хотя бы потому, что у сочинителя не бывает проблем с тем, как провести двое суток в одиночестве.

Блокнот лежал на столе, готовый к работе, оставалось включить питание. Не велик труд. Работа над текстом успокаивает и воодушевляет. Зимин постарался описать заговорщика, провожавшего его с Луны. В тексте про Нину он будет лишним, но ничего, пригодится для какого-нибудь другого. Честно говоря, так себе персонаж, ярким его не назовешь. Разве сегодня кого-нибудь удивишь героем, перепутавшим реальную жизнь с компьютерной игрой? С некоторых пор это норма. Но можно написать о человеке, играющем в революцию. Получится забавно. Иногда хочется сочинять смешные книги о серьезных вещах. Зимин представил, как его самого доставляют на допрос к контролеру Коллегии. И окажется он по другую сторону стола, и станет ему не до смеха.