Владимир Моисеев - Формальные письма к Нине

Группа захвата, между тем, выехала без промедления. Но дома Виктора не застали. Он исчез. По версии НКВД, Корнеев самолично отправился в Калугу разыскивать тайные лаборатории маршала Тухачевского, где, по его расчетам, уже должны были быть построены первые ракетные поезда Циолковского для полета на Луну. Искала Корнеева милиция, искали органы НКВД — но найти так и не смогли. Не иначе как добрался до Луны и теперь обживается там.

Вот такая повесть. С тех пор прошло много лет, но до сих пор из горячих точек возвращаются молодые люди с потухшими глазами. Они чувствуют себя обманутыми, использованными и брошенными, потому что слова людей, которые посылали их в бой, самым трагическим образом расходятся с действительностью. В мировой литературе об этой ситуации впервые рассказали писатели так называемого «потерянного поколения». Хемингуэй, Ремарк, Олдингтон. В Союзе ССР первым о наших собственных потерянных людях написал Порохов, за что ему вечная слава. Надо сказать еще об одном ощущении, возникшем у меня во время чтения. Показалось, что Порохов считал, что поражение в Испании, репрессии 1937 года и последовавшие вскоре чистки в армии — звенья одной цепи.

«Шахта «Центральная» — едва ли не первое фантастическое произведение, прямо говорящее о том, как трагически воспринимается людьми крушение идеалов, представлений о морали, нравственности и своем предназначении, то есть той системы аксиом, согласно которой выстраивается их общественное бытие. В мироощущении нормального человека эти аксиомы играют наиважнейшую роль, фундаментальную. Кстати, хорошее сравнение: фундамент и здание. Разрушится фундамент — рухнет здание. Для людей с грустными глазами, вернувшихся из Испании с бесповоротно перечеркнутой системой нравственных ценностей, разрыв между рабоче-крестьянской идеологией и реальной политикой обернулся настоящей катастрофой. Нам следует гордиться тем, что в Союзе ССР нашелся человек, оказавшийся способным так блестяще «улавливать тенденции повышенным чутьем художника». Тенденции, которые не оставляют нас в покое до сих пор.

С наилучшими пожеланиями, Иван Хримов .

Дорогая Нина!

Небезызвестный Владимир Сорокин в одном из своих интервью высказался в том смысле, что все писатели немного чокнутые. Его доводы весьма убедительны — какому нормальному человеку придет в голову подробно описывать на листах бумаги чужие жизни, как правило выдуманные, вместо того, чтобы старательно заниматься своей собственной, вполне реальной, часто реальной до неприятности? И уж во всяком случае единственной и неповторимой. Знакомый психоаналитик по моей просьбе без труда обнаружил у представителей данной профессии целый набор болезненных симптомов — от комплекса неполноценности и раздвоения личности до мании величия. Однако, не все так просто. Обращаю твое внимание на то, что статистически, в массе, писатели на удивление психически здоровые, выдержанные люди. Создается стойкое впечатление, что наличие обязательных профессиональных комплексов играет роль своеобразных прививок, исключающих нездоровые заскоки психики в повседневной жизни. Удивительно, но каким бы ужасам не были посвящены опусы отдельных сочинителей, какие бы потоки крови ни лились в их текстах, о каких бы подлостях ни шла речь на страницам их сочинений, на презентациях книг коллег они, за редкими исключениями, предстают тихими, достаточно воспитанными людьми, прекрасно обученными правилам поведения в обществе себе подобных. Пьют, конечно, много. А кто не пьет, покажи? Случаются и драки, но они есть проявления единственного слабого места в психике писателей, которое не может быть вылечено или скомпенсировано сопутствующими обстоятельствами. Писатели, а фантасты тем более, поразительно инфантильные существа. Исполнение профессиональных обязанностей заставляет их играть в бирюльки в придуманных ими же самими мирах. И в этом не было бы ничего зазорного, если бы они порой не заигрывались.

Для чего это я все написал? Только для того, чтобы ты поняла простейшую вещь — любой писатель в душе ребенок, он хочет, чтобы его похвалили, дали конфетку и погладили по голове. Писатели — представители единственной в своем роде профессии, в которой требуется, чтобы каждый ее представитель втайне считал себя самым лучшим, неподражаемым и, даже более того, единственным в своем роде. Что, кстати, истинная правда, поскольку у нормального писателя все тексты — единственные в своем роде. И только они говорят о его достоинствах, как писателя. Не общественное положение, не уровень раскрутки — только тексты. Для всякой матери свой ребенок лучше всех. А ведь для писателя своя книжка — тот же ребенок. Увы, без этих странных для любого нормального человека идей, стать писателем нельзя. Точнее, можно, но не понятно, для чего. И это замечательно, потому что помогает нам понять важное условие проявления «обостренного чутья художника» — глубокую личную заинтересованность.