Вадим Сухачевский: Ковчег. Исчезновения — 1.

…Десятиклассника Борю Николайчука (судя по фотографии, пухлого, очень домашнего паренька) окликнул с улицы его соученик — просил передать какую-то книжку. Сказал, что ждет в подъезде. На глазах у родителей Борис выбежал из квартиры, находившейся на третьем этаже. Одноклассник тщетно ждал его десять минут. Боря исчез. И снова вопль: "Дорогие независимые чеченцы! Клянемся, мы всегда были против этой войны! Если хотите, выйдем с плакатами, какими скажете, на Красную площадь! Если нужен выкуп, готовы продать квартиру. Правда, она недорогая, двухкомнатная, в блочной пятиэтажке, но других денег у нас нет. Только умоляем — верните нашего Бореньку, век будем Бога за вас…"

…Банкир Палисадников (фото сорокалетнего жизнелюба, правящего яхтой в каких-то явно не нашенских морях) отдыхал в беседке своей охраняемой виллы с двухметровым забором, с пятью автоматчиками и тремя обученными ротвейлерами во дворе. Когда жена спохватилась, Палисадникова нигде не было. Охранники божились, что никто территорию виллы не покидал. Поиски банкира ровно ни к чему не привели. "…Уверяю вас, — увещевала предполагаемых похитителей банкирская жена, — что Николай Самойлович сам давно уже собирался покинуть этот пост. Кроме того, значительная часть акций холдинга записана на мое имя, и я готова передать их в любое время, незамедлительно…"

Еремеев подумал, что, быть может, ему следовало бы присоединить к этим мольбам и свою собственную. Но он и предположить не мог, к кому следует взывать. Не пролетали никакие летающие тарелки мимо гастронома, в котором исчезла Ирина, не слыхал он, чтобы чеченские террористы пошаливали где-нибудь в окрестностях, и никаких таких постов, чтобы его имело смысл шантажировать, он сроду не занимал. Да и особых денег, чтобы расплатиться с похитителями (если считать, что Ирину вправду кто-то похитил), у него не было: квартиру эту он снимал, — за десять лет после прошлого развода так и не накопил на новую, — больших гонораров не получал и не располагал драгоценностями и банковским счетами.

По мозгу снова стала растекаться нестерпимая похмельная боль, усугубленная дребезжанием в ушах Гониного голоса:

— …И вот, мой друг Еремеев, поскольку событие столь неординарное, то и мысли наши в своем парении должны устремляться не по стандартному пути, а использовать нехоженые, то есть в данном случае нелётанные маршруты. Я, кстати, давно уже заинтересовался феноменом исчезновений. Назавтра, между прочим, пригласили на телепередачу, буду излагать свои версии, а поскольку ты, ввиду нехватки базового образования, а также ввиду своей гуманитарной фанаберии, едва ли смотришь научные передачи, то — пользуйся моментом! — изложу сейчас по возможности в популярной форме, в расчете на твои сирые, не тронутые научными познаниями мозги…

Дальше — полная заумь: какие-то невспоминаемые физические поля, какие-то искривленные пространства, какое-то, к лешему, вторичное квантование — полагал, видимо, что с первичным квантованием у Еремеева все в полном порядке. И эту муть он кажется вполне искренне считал популярным изложением! Интересно, до телезрителей он будет все это в столь же популярной форме доносить?

Ах, да ему бы в нынешнем его, наверняка тоже плачевном состоянии самого бы себя до телестудии как-нибудь донести!.. Чтобы в ушах унялся Гонин бубнеж, Еремеев наконец решил все-таки опохмелиться, но тут еще один текст на экране компьютера привлек его взор. Точнее даже не столько сам текст, сколько фотография сбоку.

Шестидесятилетний учитель математики Сидорихин Владимир Ильич, вечером прогуливаясь с супругой в парке "Сокольники", зашел в общественный туалет. После получаса ожидания супруга почувствовала беспокойство и решилась войти в мужскую половину. Однако…

Далее — как и во всех прочих сообщениях: никого, нигде… Поиски с участием милиции… Никаких результатов…

А вот фотография этого самого Сидорихина исчезнувшего… Фотография была явно весьма давняя, качество преотвратительное, но какие-то едва-едва уловимо знакомые черты… Или с похмелья только мерещится?..

Еремеев хотел было увеличить ее, и тут вдруг, закрывая и текст, и фотографию, через весь экран поплыли слова. Проплывали слишком быстро, он не успевал прочесть их все, но и то, что выхватывал взгляд, привело его в крайнее возбуждение.

«Уважаемый г-н Еремеев!

Если Вы в самом деле желаете узнать, что произошло… (несколько слов слишком быстро убежало за кромку монитора) …советуем Вам незамедлительно обратиться в… (умелькнуло) …расположенную по адресу: улица…»