Ксения Сергеева - Ткач

Если это Дно, то понятно, почему его так называют. Сид поднял голову. Серое небо, всего час назад такое ясное, затянулось облачной ряской, серые тротуары, серые дома, серые люди. Сид вошел в один из дворов, из-под ног выскочила рыжая кошка и с истошным воплем убежала в подворотни. Мрачные стены обступили Сида, но это было именно то, что ему нужно. Немного темноты и видимости защищенности, тесноты. Так лучше думается.

Повинуясь призыву, он все же позволил полотну утянуть себя на Дно. И теперь, оказавшись здесь, он не знал, что делать дальше. Он чувствовал брата, знал, что и брат чувствует его. Нужно идти навстречу. Только сначала он подумает о том, что же так искажает его чувства и ощущения. Что так искривляет его суть, что не хочется находиться здесь дольше положенного. А много ли положено?..

Нужно уйти отсюда до тех пор, когда возникнет желание перестать жить. А оно непременно возникнет. Это Сид понимал особенно ясно. Он кожей чувствовал, что здесь ему не место. Почему брат до сих пор находится тут, Сид не мог объяснить. Неужели Фин не чувствует всей той давящей тяжести, что практически выжимает Сида отсюда? Что это? Чья воля гонит его прочь? Чья воля заставила проникнуть сюда?

— Эй, парень, чего тебе?! — недовольное старушечье лицо высунулось из-за угла. — Богатеи! Шляются по маскарадам, а потом не дают нам спокойно жить! Шел бы ты отсюда!

— Послушайте, я хотел спросить…

— У полиции будешь спрашивать! Сейчас вызову… — она явно не была расположена к беседе.

Они боятся. Все люди здесь боятся. Только вот чего? Не смерти. Жизни. Сид поспешил покинуть двор. Давно уже стоило поторопиться.

Они встретились на дорожке одного из парков. Влекомые нитью, навсегда соединившей их, они без труда нашли друг друга. Фин улыбнулся первым. Сид опустился на скамейку и долго молча смотрел перед собой.

— Отца больше нет.

— Где-то он есть, — Фин присел рядом.

— Ты знаешь о Вороне?

— Расскажи.

И Сид рассказал. Фин слушал, чувствовал, понимал, почти осязал всю ту боль и растерянность, которую испытывали брат, мать, учитель, маленькая Тилл. Фин слишком углубился в понимание себя, настолько, что забыл о тех, кто ему дорог. И теперь он жадно слушал брата, связывая все события воедино.

— Время скорби уже прошло, Сид, пора понять, что делать дальше.

— Я должен забрать тебя отсюда. Мы должны вернуться в Саосс.

— Я не хочу возвращаться.

— Почему? Разве ты не чувствуешь того, что чувствую я! Это место гнетет, убивает, выталкивает…

— Ничего подобного. Здесь есть всё то, что заставляет жить и нас.

— Ты, что, решил остаться здесь? — Сид изогнул бровь, впервые заглянув брату в глаза.

— Я не знаю, но у меня есть здесь дело, которое я должен закончить.

— Какое?

— Есть два человека, которым я должен помочь. И не спрашивай, почему? Я просто чувствую, что должен. Иначе что-то нарушится… или я должен что-то нарушить. Я еще не очень понимаю…

— Ты всегда витал где-то. Что самое странное, теперь я способен тебя понять.

— А я — тебя. Мы изменились, брат.

— Понять бы только, для чего.

— Поймем, когда пройдем свой Путь.

— И в чем он заключается?

Фин пожал плечами. Они еще долго сидели рядом и молчали. Вечер нетерпеливо сгонял листья с деревьев, чтобы освободить проход сумеркам. Сид тронул брата за плечо:

— Я не знаю, как нашел тебя и зачем я тебе здесь понадобился, но я хотел бы разделаться со всем побыстрее.

— … Для этого нам не мешало бы подкрепиться и поспать.

В ответ Сид улыбнулся:

— Хоть что-то в тебе остается неизменным.

Макс открыл дверь и отшатнулся. Близнецы смотрели на него и улыбались. Такие похожие и такие разные. Что-то болезненно кольнуло в груди. Старик отступил в тень. Всего лишь предвкушение, не более того.

Сид огляделся. Бедная обстановка, запах прелых яблок, пыль. Он кивнул владельцу дома и прошел внутрь. Фин проследовал за братом.

Макс скрылся в кухне, а вернулся с подносом, на котором расположились рюмки и графин с хересом.

— Я подумал, что вам есть о чем поговорить, а поговорить хорошо, когда выпьешь…

— Макс! С чего это ты стал таким гостеприимным?

— Надеюсь, ты не перетащишь сюда всю свою семейку; как я понял, там все немного… того. А если по одному, то и ничего, ладно сживемся.

Сид поднял взгляд на Макса. И слова застряли у него в горле. Если раньше он не чувствовал опасности, не видел глаз этого старика, то теперь…

— Кто ты?..

— Меня зовут Максом.

— Это не твое имя.