Ксения Сергеева - Ткач

— Но как он?..

— Я не знаю… Просто порой он не хочет, чтобы кто-то к нему входил. Словно выталкивает. Я это чувствую… Думала уже, что помешалась, но если и вы…

— И я.

— Может быть, вы все же объясните?

— Вы говорили, что чувствуете, вот и я чувствую. И что-то привело меня к этому мальчику.

Алекс задумчиво кивала. Если бы Фин остановился у какой угодно палаты и начал бы говорить такие вещи, то Александра попросту решила бы, что он сумасшедший, но он выбрал именно ту комнату, что пугала ее порой до дрожи в пальцах, и он говорил то, о чем она думала так долго — и совершенно безуспешно.

— Вы экстрасенс или что-то вроде того?

— Я не знаю, о чем вы, я просто чувствую, что должен побыть с этим ребенком. Вы позволите?

— Вы его узнали? Вы его родственник?

— Может быть, я не знаю…

Фин чувствовал некую связь между собой и худым телом на белоснежных простынях. В чем она заключалась, он не мог объяснить, но ленты настроений Алекс, Первоначальное Фина и непроглядная мгла ярко освещенной комнаты сливались в нечто единое, глубокое, тянущее.

— Я должна вызвать охрану, вам нельзя находиться здесь, — Александра пыталась прийти в себя.

— Вы же знаете, что я не причиню ему вреда.

— Я не знаю. Я вообще вас не знаю, — она сделала шаг назад.

— Но я знаю вас, Алекс, позвольте мне побыть с ним.

— Вы… вы можете помочь?

— Я не уверен.

Алекс сделала еще один шаг назад, Фин смотрел на нее, и взгляд его улыбался так ровно и спокойно, словно внушал ей что-то, недоступное никому из тех, кто шумел в коридорах отделения. И Александра кивнула, вынула из рук Фина коробку с туфлями и, развернувшись, зашагала по коридору. Она ни разу не обернулась, лишь на мгновение замешкалась у поста охраны, а затем скрылась в дверях ординаторской. Когда она вышла оттуда спустя два часа, заполненных попытками выполнять бумажную работу, и подошла к палате Фауста, Фина там уже не было. Мирно жужжали приборы, мигали мониторы, мальчик по-прежнему был неподвижен.

Александра подошла к постели, присела на стул и опустила голову на переплетенные пальцы. Несколько минут она просто молчала, закрыв глаза и не двигаясь, затем шепотом спросила:

— Ты знаешь, кто он такой, Фауст? Знаешь? Я думаю, что да.

Она открыла глаза и наткнулась на ответный взгляд льдистых глаз мальчика. Круги под глазами делали их похожими на морские впадины, черные и безжизненные. Страх парализовал Алекс, она не могла даже распрямить спину, только смотрела и смотрела на мальчика, пока измученная улыбка старика не тронула губы Фауста:

— Не спрашивай.

Тьма сдвинулась, просочилась из-под кровати, залила всю комнату, затопила сознание Александры… Она с криком проснулась. Мальчик не двигался, пульс его отбивал однообразную мелодию в механическом брюхе монитора, искусственный свет лился с потолка, отделение кипело снаружи.

Еще несколько минут Алекс вжималась в спинку стула, боясь моргнуть, вдохнуть слишком громко, пошевелиться. Сон был слишком ярким, сон был совершенно реальным, сон… Это всего лишь сон. С трудом поднявшись, Алекс еще раз сверилась с показателями, избегая смотреть на Фауста, и вышла.

Ночь шуршала по мрачному небу обрывками газет. Макс не спал. Он слушал, как бьется сердце Фина, спящего на тахте в гостиной. Еще несколько минут, и старик поднялся с кровати. Быть бесшумным ничего не стоило: он умел делать шаги, не касаясь пола, только предпочитал не показывать своих умений кому-либо, способному прожить дольше минуты после встречи с ним.

Он любил новолуние. Сейчас по его лицу, склонившемуся над спящим, блуждала довольная улыбка. Темнота за окном заливала комнату, но нисколько не мешала Максу внимательно рассматривать Фина. Даже сейчас, во сне, сознание его было недоступно для старика: ни проникнуть, ни считать, ни понять. Постояв еще немного, Макс пожал плечами и неслышно покинул дом.

Ветер обжег лицо. Макс хищно улыбнулся ему, схватил зубами воздух и проглотил. Порывы стихли мгновенно. Плотная тишина пригорода обступила его. Старик уверенно двинулся к парку. Каждый шаг приближал его к завершению долгого процесса подготовки. Каждый шаг распрямлял его плечи, выравнивал дыхание, стирал морщины, заострял черты лица.

Бродячая собака с визгом унеслась с помойки, когда Макс прошел мимо. Он не повел и бровью, слишком был сосредоточен. Резко остановившись, Макс огляделся, прислушался и сбросил старое пальто. Черные перья осыпались на асфальт, когда он, склонившись, прикоснулся к асфальту. Улыбка не сходила с лица: тайные знаки впитались в тело земли, влились в ее кровь, шрамами остались на веки вечные в самом существе этого места. Призывающее заклинание будет завершено уже сегодня, чтобы завтра наполнится светом девственной луны — и притянуть Сида прямо в заботливые руки… Ворона. Оба брата окажутся в его власти. Макс беззвучно рассмеялся, лицо его стало почти счастливым, однако вскоре он посерьезнел. Пока не настало утро, нужно было завершить ритуал.