Андрей Посняков - Из варяг в хазары

Ведомый закутанной в черный плащ незнакомкой, Лейв Копытная Лужа взбежал по кривой лестнице... Альв с воинами остались снаружи, что несколько встревожило Лейва, но, по здравом — а вернее, похотливом — размышлении...

Короче, махнул он на них рукой и быстренько проследовал в призывно открытую дверь. Резко пахнуло благовониями и теплом жаровен. Коридор. Длинный, узкий, темный. Какое-то странное шуршание вокруг, словно бы кто-то ходит... Нет, это просто шуршит шелк, коим обиты стены. Вот и покои. Маленькая узкая дверь. Полутьма, чуть разгоняемая единственным светильником. Ложе. На нем обнаженная женщина... на поверку, однако, оказавшаяся не такой уж и обнаженной — высокую грудь прикрывал расшитый золотом лиф, узкие шальвары песочного цвета туго облегали бедра. В ямочке пупка тускло блестела жемчужина.

— О-о-о!!!

Зарычав, словно дикий зверь, Лейв Копытная Лужа протянул руки... нет, не к женщине — к жемчужине!

И тут же получил увесистую пощечину. Красавица — о, да не такая уж она и незнакомка! — вскрикнула и, сбросив незадачливого любовника на пол, проворно выбежала вон. За стеною послышались голоса.

— Похоже, дело плохо, — вмиг сообразил Лейв и, схватив в охапку штаны, живо выскочил наружу.

— Вон он, вон! — заверещал кто-то. — Лови его, держи!

За спиной бегущего варяга замаячили смутные тени. Но Лейв был не из тех, кто дожидается встречи с врагом. Припустил так, что даже если б за ним гнались конные воины — и то б не догнали. Пробежав по саду, неожиданно ухнул в пруд, подняв тучи брызг; вынырнул и, не снижая скорости, метеором пронесся дальше, спотыкаясь о какие-то кувшины. С разбега взобрался на стену... и в этот момент почувствовал, как в задницу его, просвистев, впилась стрела. Застонав от боли и страха, Лейв из последних сил перевалился через стену, прямо в объятия Альва.

— Уходим! — прохрипел он. — Скорей. Где лошади?

Лошади призывно ржали рядом. Все так и помчались гуськом, друг за другом: Лейв Копытная Лужа (в лучшем своем плаще, но без штанов и со сломанной стрелой в заднице; стрелу так и не вытащили, видно, глубоко засела, зараза!), за ним Альв Кошачий Глаз, ну а следом — трое воинов Хакона. Да, ничего не скажешь, хорошую славу приобрел Лейв. Будет что вспомнить долгими зимними вечерами в родном Халогаланде! Если, правда, захочется вспоминать...

Раскрасневшаяся от гнева Халиса обернулась на скрипнувшую дверь. Не успев войти, упала на колени зареванная Залима, рыдая, подползла по полу к хозяйке:

— О, прости меня, недостойную, госпожа!

Простить? Халиса усмехнулась. Это ж надо так «угодить» хозяйке! Перепутать парней, пригласив вместо красавца ярла какого-то прыщавого вонючего урода. Да за такие дела... Высечь ее, что ли? Халиса взглянула на рыдающую девчонку, на ее тонкую талию, изящные руки, волосы — длинные, прямые, темные, загнутые кверху ресницы... не такие длинные, как у самой Халисы, но всё же, всё же...

— Не плачь, Залима, — тихо произнесла жена каган-бека, опускаясь на пол рядом с плачущей служанкой. — Не плачь...

Она погладила девушку по волосам, затем рука ее скользнула за ворот халата служанки...

— Какая ты тоненькая, Залима... — Халиса резко обнажила девичьи плечи и усмехнулась. Ну, за неимением красавца ярла...

Что там говорил Исидар по поводу развлечений?

— Кого, говоришь, ты там увидел? — снова спросил Истома Мозгляк не очень-то разговорчивого в последнее время Лейва. Будешь тут разговорчивым, когда все разговоры известно чем заканчиваются — насмешками. Да еще рана от стрелы в заднице болит, чтоб ее...

— Да та девка, которую мы похитили, ну, там, в Белоозере, помнишь? Она еще сбежала потом.

— Вот как...

Истома надолго умолк, задумался. Вместе с Лейвом, Альвом Кошачьим Глазом и старым Хаконом они сидели — вернее, Лейв всё-таки лежал на левом боку — в обширном помещении постоялого двора одноглазого Авраама и пили пиво, закусывая его ячменными лепешками. Пиво было ничего себе, вкусное, а лепешки — какие-то пресные, да к тому же и подгорелые. И кто только их пек?

— Хорошо бы наняться к кому-нибудь на службу, хотя бы до весны, — в который раз уже повторил Альв, и все — тоже в который уже раз — дружно кивнули. Понимали — обратный путь им в этом году не светит.

Близилась зима, реки станут. Можно, правда, и по льду... Но волочиться по холоду в санях не было особой охоты. Лучше уж по весне, ближе к лету, как задует попутный ветер, наполняя паруса ладей. А к этому времени можно и прикупить чего-нибудь — тканей, например, или драгоценной посуды, — и серебришка подзаработать, нанявшись на службу к местному конунгу, кагану, как называл его кривой Авраам. Кроме кагана и его заместителя — каган-бека, были в Хазарии и обычные ярлы — вожди различных родов, тарханы. Вот такому-то тархану было бы неплохо предложить свои услуги.