Андрей Посняков - Из варяг в хазары

Служанка кивнула.

— Скажешь привратнику, чтобы позвал старшего приказчика Имата. Передашь ему... — Халиса наклонилась и что-то быстро зашептала девушке на ухо. Выслушав, та закивала.

— Это еще не всё, — остановила ее хозяйка. — Не знаю, правда, сможешь ли ты...

— Конечно, смогу, госпожа! Ты же знаешь, как я тебя люблю.

— Ладно... — Дочь Вергела притворно вздохнула. — У любого слуги в доме моего отца — кроме Имата, запомни это — спросишь, где поселились варяги, это чужеземцы с далекого севера. Их главкому скажешь так... — Халиса снова зашептала. — Смотри только, ничего не напутай.

— Что ты, госпожа, ни за что не напутаю! У меня память хорошая. И вообще, чтоб ты знала, я страсть как обожаю всякие такие дела.

— Какие это «такие»?

— Да так... — Служанка лукаво улыбнулась, показав ровные, ослепительно белые зубы.

«А она симпатичная, — подумала вдруг Халиса. — Не красавица, конечно, — грудь маленькая, и бедра узковаты... Но вполне, вполне... Что там болтал Исидар о тех плотских утехах, которым женщины предаются друг с другом? Ладно, об этом потом...»

— Иди же, Залима. И возвращайся скорей.

— Вот и отлично, — сказала сама себе коварная купеческая дочка, когда служанка ушла. — Имат придет вечером. Для дела. А ночью — варяжский князь Хельги. Для тела. Ха-ха! Ну, и для души, конечно. — Красавица громко рассмеялась.

Дом купца Вергела Залима нашла сразу. Да и как не найти, когда она с детства жила в Итиле? Красивый, двухэтажный, за высокой глинобитной оградой. И с привратником повезло — длинный рыжеватый парень только лишь притворялся строгим и неподкупным стражем, а сам так и норовил ущипнуть девчонку за разные места, пока та не огрела его корзиной.

— Вот тебе! — рассерженно прикрикнула Залима. — В следующий раз будешь знать, как щипаться.

— Ладно, не обижайся, — сквозь смех произнес парень. — Кого, говоришь, тебе позвать?

— Да господина приказчика Имата, сто раз тебе толкую.

— Имата? Да вон же он, сам идет... Имат-хакан, тебя тут просят...

Приказчик свернул к воротам, подозрительно оглядывая Залиму.

— Какая еще служанка? От кого? Ах, от... А ну, пошли-ка к забору...

Переговорив вдали от чужих ушей со служанкой, приказчик широко улыбнулся:

— Передай твоей госпоже, что я всё исполню. — И исчез за воротами.

— Прощай и ты, красавица, — подмигнул Залиме стражник.

— Прощай, — кивнула та, но вдруг задержалась, помотав головой: — Ну, чуть не забыла. Ты случайно не знаешь, где в городе живут варяги-чужеземцы?

— Варяги? — Стражник почесал затылок. — Раньше здесь жили, у купца Вергела. А теперь, даже не знаю... Постой. Они ж к перевозу переехали. Ну да, к перевозу. В чей дом, извини, не знаю. Ну, да там спросишь.

— Конечно, спрошу, — кивнула служанка.

Стражник улыбнулся, а чуть позже, когда маленькая фигурка девушки уже почти скрылась за кустами жимолости, крикнул:

— Эй, тебя хоть как зовут-то? — Девушка обернулась.

— Залима! — ответила она и помахала рукой.

— А я — Самат! — тоже помахал стражник. — Может, и увидимся еще... — с надеждой прошептал он. — Залима...

Пройдя через рынок и пристань, Залима наконец добралась до перевоза. Лодки — с десяток, не меньше — покачивались на волнах реки, широкой, светлой, привольной. Сами лодочники, поджидая желающих переправиться на другой берег, сидели у пристани на длинных, сколоченных из толстых досок скамьях, жгли костер да играли в кости. Слева и справа от перевоза, примерно на одинаковом расстоянии — в пять полетов стрелы, располагались два постоялых двора-конкурента. Оба именовались одинаково оригинально — «У перевоза». Левый, обнесенный выбеленной стеной из необожженного (обожженный был привилегией самого кагана!) кирпича, принадлежал старому Хакиму, правым же, огороженным обмазанным глиной плетнем, владел одноглазый Авраам-лодочник. Кроме оград, ничем иным постоялые дворы друг от друга не отличались — приземистые глинобитные помещения для гостей, открытые кухни, несколько сараев, конюшни.

— Варяги? — Один из перевозчиков обернулся к девушке. — У Хакима, кажись, поселились какие-то чужеземцы.

— Да что ты, Салид?! — перебили его другие. — У Хакима одни болгары селятся, а все остальные чужеземцы — у одноглазого Авраама.

— Да, да, точно там...

— Значит, у Авраама, — кивнула Залима. — А который постоялый двор его?

— Вон. — Лодочник махнул направо. — Тот, что с плетнем.

Поблагодарив, девушка свернула на узкую дорогу, ведущую вдоль реки, и вскоре уже была на постоялом дворе одноглазого Авраама. Благоразумно решив не заходить в дом — мало ли что там может случиться с молодой девушкой, — Залима переговорила с одним из слуг, что сновали от дома к кухне.